Записки отставного афериста III
Шрифт:
Мне кажется, он и в туалет ходил только за кэш. Причём платило заведение.
Обусловив процент и поручившись за нашу вменяемость, Рабинович отчалил по своим корыстным делам. А мы продали Мише расселённую нами хату.
Ну и как бы вошли в "ближний круг". То есть перешли на ты и стали званы на корпоративные пьянки. Миша был настоящим "человеком в футляре". Самоконтроль у него достигал небывалых высот. Всегда в отглаженном костюме, белоснежной сорочке, при галстуке, гладко выбрит, пахнет одеколоном, и это валяясь поутру
Что поделать, "насухую" тогда дела не делались.
Миша был из первых кооператоров-мастеров купи-продая. Гениальный продаван. Например, они покупали морские контейнеры с непойми-чем. Недавно видел нечто подобное в "Дискавери". Собирают толпу потнорылых хомутов, распахивают двери и "глазками балуйся, ручками не суйся". И аукцион.
У Миши было жёстче. Дверки не открывали до продажи. То есть есть железный ящик – 40 футов неизвестности. Покупаешь и смотришь, что купил. В эпоху полного дефицита, как правило, оставались с наваром. Но бывали и влёты. Как-то прикупили контейнер, полный японской бытовой техники. Одна беда, – ящик уронили в воду при погрузке.
Другой раз открыли и остолбенели. Всё железное нутро было заставлено бутылями по 100 литров с жидкостью для… барабанная дробь… полоскания рта. Кто, кто, блядь, эти неведомые великаны, что полощут пещеры своих ненасытных ртов из 100 литровых емкостей? – недоумевали озадаченные покупатели. И где искать этих Пантагрюэлей, мать их ити?
Гаргантюа так и остался с непрополощенным ртом, товар залёг на склад мёртвым грузом.
Сидят-горюют. Тут уборщица в кабинет шасть. Мол, валите отседа, ироды, глаза б мои на вас не глядели, все серють и серють, сволочи, а мне за ими убирай…
Побитыми шавками выпрыгивая из своего кабинету (для уборщицы директор не авторитет), Миша уловил знакомый запах 100-литровой свежести. Долго мялся под дверью. Потом просунул нос в щель.
– Баб Нюра?
– Чего тебе?
– А зачем вам это?
– Стёклы мыть. Хорошо отчищает, и разводов нет. Всё, пшел вон, некогда мне с тобой лясы точить!
– Эврика!
В итоге продали в школы, разбавив 1 к 5, как средство для мытья окон. Наварились втрое от затраченного.
Однажды Миша позвал нас на корпоратив. 5 лет конторе. Небывалые достижения отметить. А что? Полторы тыщи рыл работает, склады, заводы, пароходы, – чего ж не отпраздновать успехи?
Сидим по праву руку от кормильца. Работники поочерёдно лижут Мишину жопу. Тосты, здравицы, "многая лета". Унылое лизоблюдство. Мы скучаем. Миша накатил стопийсят и душа его возжелала празднику.
– Ну как вам тут?
– Полный отстой. Зачем ты вообще эту хуергу затеял?
– Ну, единство укрепить. Корпоративный дух усилить.
– Кто ловчей тебя в анус поцелует? Или, не приведи господи, стихи читать начнут тебе во здравицу?
– Ну да, есть у нас поэт…
– "Оду скупости" сочинил? Меня стошнит.
– А что делать-то?
– Давай хоть проституток привезём.
– Каких проституток?!
– Ну не политических же! Этих у тебя и так полон дом. Обычных.
– Ты шутишь? В Москве? Проститутки?!
– Миш, ты, если на Марсианскую разведку пашешь, передай, чтобы готовили вас тщательнее. Палишься же.
– Где их продают?
– Тебя контейнером прищемило? Везде! Везде стойбище блядей! Всё Садовое ими обсажено. Тверская тоже.
– Ты гонишь!
Смотрим друг на друга одинаково недоверчиво.
Миша не верит, что всё сердце нашей великой Родины щедро усеяно блядями. Я, в свою очередь, не верю, что кто-то может сомневаться в тотальном обляденении родной столицы.
– Поехали!
Едем. Я, Бегемот и Дима. Что за херня! Ни одной шалавы!
Михайло начинает издеваться. Я в прострации. Куда они все делись? Тут же каждую ночь тучные стада продажных самок паслись!
Миша глумится. Я начинаю сомневаться в своей вменяемости.
Тут чу!… На Тверской вижу знакомую морду "мамки".
– Света! Что за целибат, я не понял? На вас Савонарола напал? Все кобылы твои в монастырь кармелиток поскакали?
– Блин, Клин Блинтон приехал!
– И что?
– Всех девочек разогнали. Облава.
– Что бы он, шалун, кого не выебал? Хиллари попросила избавить суженого от соблазнов? А магазины сигар закрыли?
– Чего?
– Свободна, поселянка!
Миша не верит.
Тут вижу погрузку остатков блядей в ментовозку. Шум, гам, визг, сдержанные ебуки мусоров перекрываются проклятиями шалав.
– Миш, паркуй тут тачку. Я сейчас. Бегин, за мной!
Скачу к действу. На бегу вижу смазливую мордочку. Цель захвачена.
– Света! Твою маму, я тебе где сказал меня ждать!
Могучим плечом раздвигаю толпу и хватаю мнимую Свету за руку.
– Чего тебя на эту сторону понесло?!
Менты опешили.
– Прости, старшой. Я этой овце сказал там стоять, а она сюда поперлась. Поехали, в театр опаздываем же!
Проститутка таращит на меня красивые, бессмысленные очи.
– Какая я тебе Света! Я Наташа!
Оппаньки. Приплыли. Соседка шалавы прыскает в кулак:
– Вот ты идиотка!
Менты резко суровеют.
– Ваши документы!
– Айн момент, капитан! Можно вопрос? Один маленький вопрос?
– Ну?
– Тебе лично Клинтон много чего хорошего сделал? Ты ему по жизни обязан?
– ?…
– Не ну сам посуди, – к нам сам президент США пожаловал! Дождались! Не чаяли прям! Какая честь! Теперь у всей Москвы хуй должен не стоять из почтения?