Записки озабоченного
Шрифт:
«Считается, что нет лучшего времени для секса, чем промежутки – 8–9 часов утра и 19–20 часов вечера. Именно в это время биоритмы мужчины и женщины совпадают. В целом жемужчины наиболее активны между 12 часами ночи и 7 утра, в то время как женщина настроена только на сон. К восьми часам кривая женщины резко начинает идти верх, догоняя организм мужчины, который к тому времени вырабатывает большое количество тестостерона. После 8-ми кривая начинает падать. Самая низкая точка сексобиоритмов – 13–15 часов. Далее желание заняться сексом появляется и доходит до максимума в 18–20 часов, после чего следует спад.
Женщины более сексуальны в период раннего и позднего бабьего лета и в начале зимы. Обусловлено это генетически. Так дети, которых сделали в период длинных зимних ночей, появляются на свет летом или в теплый период ранней осени, что важно для выживания. У мужчин горячая пора в августе и в феврале – весной…»
Вот и у меня – «весенний синдром».
«Алкоголь помогает расслабиться, снимает барьеры, немного „отключает“ разум, делает человека менее разборчивым и более уверенным, преувеличивая его представление о собственных силах.
Одним их лучших алкоголей для секса считается абсент. Его делают из горькой полыни, которая содержит возбуждающее вещество туйон. Также полезны напитки на основе аниса, шоколадный и яичный ликер. Они расслабляют и активизирует силы организма для длительного секса. Также стимулирует и пряный глинтвейн. Шампанское повышает в крови уровень мужского полового гормона…»
Ну, не люблю я шипучку. А вот абсентика или глинтвейчика не против пропустить. Даже без секса…
«Согласно проведенным исследованиям женщин раздражает в сексе:
– эгоизм мужчины, заботящегося прежде всего о собственном удовлетворении,
– длительные сосредоточенные поиски эрогенных точек,
– разговор по телефону,
– перерыв на поход в туалет в самое неподходящее время,
– «детское» причмокивание во время ласки груди,
– быстрый и «грязный животный» секс,
– носки на ногах партнера,
– включенный телевизор,
– включенный верхний свет,
– разговоры о сексуальных способностях других женщин,
– полное молчание,
– шутки-прибаутки,
– слишком тяжелый партнер сверху,
– слишком быстрое раздевание партнера, который уже голый, когда она еще почти полностью одета,
– секс без предварительного душа,
– убегание в душ сразу после секса,
– мгновенное засыпание после секса,
– колючая щетина,
– слишком длинные ногти,
– беззаботность в отношении безопасного секса,
– принуждение к чему-либо,
– отплевывание ее интимных волосков,
– избегание поцелуя в губы после минета,
– когда он больно щипается и кусается, дует в уши, рвет белье, оставляет засосы…»
Надо запомнить – не плеваться, не щипаться… И вот еще интересно:
«По статистике, проблемы в сексе – основная причина мужских самоубийств, профессиональные и материальные проблемы стоят на втором месте. В Москве ежегодно добровольно уходят из жизни около двух тысяч мужчин в возрасте от 25 до 40 лет, и именно из-за трудностей в сексе…»
Серьезное это дело секс. Впрочем, думать сейчас надо бы о другом – о работе. Но коль так и так уж отвлекся от статьи, то смотрю в почтовый ящик компьютера, а мне – еще письмецо. От некоей Вали: «С шашкой наголо», хочу тебя
Это все еще анкета моя работает. «…замужем…» А что – бог троицу любит. Отвечаю. Согласовываем. Выезжаю.
Валя оказалась действительно очень симпатичной, моего роста, с высокой грудью, стройными ножками. Какие у такой девушки могут быть проблемы?
Спрашиваю:
– Куда идем?
– Ко мне…
– Ты написала, что вроде замужем…
– Да, – подтверждает она, – но не волнуйся – мужа сегодня не будет абсолютно точно…
Хотелось бы быть уверенным:
– Абсолютно точно?
– Абсолютно…
Она завела меня в спальню. Молча скинула с себя одежду. Легла на распахнутую постель:
– Ну, трахни меня, трахни…
Это был секс сквозь слезы. Они ручьем бежали по ее щекам:
– Тебе больно? Плохо? – спрашивал я в ужасе.
Но Валя трясла головой:
– Нет, нет, нет… Давай, давай, давай…
Когда я отстал от нее, она зарыдала уже во весь голос. Потом промокнула лицо подушкой и злорадно так засмеялась:
– Так ему, так ему…
Я в недоумении:
– Ты о чем?
Валя закурила:
– Представляешь? Я возвращаюсь с учебы пораньше (четвертый курс экономического), а он на этой вот постели мою подругу, гад… Я в комнату вхожу и вижу ее ноги вверх и его задницу. А я его любила… А она – лучшая подруга. Я ей все про него рассказывала. А ему – про нее…
Я почесал ниже затылка:
– Так, может, зря рассказывала?
Валя высморкалась:
– Ничего, теперь мы квиты. Я и простыни не меняла. Это те самые, на которых они трахались…
Я тут же побежал в душ. Потом быстро-быстро собрался. Кто его знает: вдруг муженек надумает прийти мириться? Зашнуровываю ботинки и бац – точно: звонок в дверь. Е – мое…
Я классически заметался по квартире: балкон, шкаф, под кровать. Но Валя не очень испугалась:
– Это не может быть он. Так быстро…
Может – не может. Мне-то что делать?
Она смотрит в глазок:
– Машка? Это Машка – моя подруга.
– Та самая?
– Та самая.
Снова звонок.
– Чего ей надо?
Вали скорчила недоумевающую рожицу. И тут же глаза ее загорелись, она громко спросила:
– Ты одна?
Донесся голос:
– Одна. Нам поговорить надо…
Валя глянула на меня и зашептала:
– Иди в ванную. Я заведу ее на кухню. А ты потом тихонько уйдешь…
Так и сделали. Затаив дыхание, я считал количество вошедших ног. Кажется, только одна пара. И голосов, ага, как и должно быть, всего два:
– Прости, Валюнчик. Я не знаю, как это случилось. Он раз и на меня…
– А ты под него?
– Валюнчик, послушай, Валюнчик…
Дальше я не стал любопытствовать. Сделав глубокий вдох-выдох, выдвинулся в коридор, потом за дверь. Я молил бога, чтобы только не столкнуться в дверях с виноватым мужем.
Нет, подруга ее в этот раз не обманула. Пришла и правда одна, и на улицу я вышел беспрепятственно. Но все любопытство к замужним с меня, как корова языком слизнула. Нет никакой разницы между окольцованными и свободными. Если не знаешь, то никогда и не догадаешься. Потому что среди тех и других есть и страстные, и тюфячки, и любопытные, и стеснительные, и всякие-якие. Конечно, может, кто особый кайф получает, рискуя встретить мужа или наставляя ему рога? Может быть. Но я к таковым не отношусь.