Записки озабоченного

Ермак Александр

– Подожди…

Слышу – советуются. Значит, уже интересно. Добавляю вдогонку:

– Это будет забойный материал. Газета с репортажем разойдется влет. Ваш отдел всем составом на повышение двинут…

Здесь я, конечно, немного переборщил, но такая постановка вопроса была ребятам все равно приятна. Завотделом «Семьи» дрогнул:

– Давай, чертяка. Только все – в срок. И про проституток материал не забудь сбросить.

– Какой разговор. Заметано…

Это был великий шанс. При таком раскладе могу не только рассчитаться

с долгами, но и даже продвинуться по службе. Большому забойному репортажу в нескольких номерах по силам превратить меня из просто корреспондента в специального, или, чем бог не шутит, в заведующего отделом, в обозревателя, в заместителя главного…

– Как тебе это, Мерилин, звучит – заместитель главного редактора?…

И плох тот «зам», который не мечтает стать «главным».

Куда ведет конец?

Отсылаю в редакцию материал о проститутках и концентрируюсь. Мне предстоит проделать огромную работу. И быстро. Поэтому ничто не должно меня отвлекать.

С утра, первым делом, я уничтожил в интернете все свои объявления, чтобы больше мне никто не писал. Ни проститутки, ни просто охочие женщины. Пусть даже и достойные. Прощайте. Жму кнопку «Delete».

Ну, вот и все – в сети нет больше ни «С шашкой наголо», ни «Твоего ласкового и нежного зверя», ни «Homo sapiens». Рядом со мной осталась только одна женщина – распятая на стене Мерилин. Но она не мешает.

Теперь еще – сходить в магазин. Затариться по полной продуктами, и можно садиться за работу.

Беру одолженные у Казимира деньги и марширую по ближайшим к дому магазинчикам. Мясной, молочный, хлебный…

Заворачиваю в овощной, чтобы купить картошку, а также лук и виноград. Мне нужны витамины. Я должен быть в тонусе, с чистой и ясной головой.

Перед знакомой продавщицей с двумя кочанами за пазухой скопилась небольшая очередь. Но я не нервничаю. Вообще ни на кого не обращаю внимания – думаю исключительно о своем гормональном репортаже. С каких слов начать. Что важно сказать. А что будет совсем неинтересно читателям.

Очередь, тем временем, слегка качнулась вперед, и я автоматически делаю шаг следом. Но что-то там, у прилавка, изменилось, и все отпрянули на прежние места. Я же, занятый своими мыслями, задний ход дать не успел – сурово наступил на ногу впередистоящего гражданина,… гражданки,… женщины,… девушки.

Попавшая под мой испанский сапожок ойкнула от боли, обернулась:

– Что же вы делаете?

Я виновато выпалил:

– Извините, – глянул на ее ногу.

Бог мой, как же я так. Порвал ей колготки (или чулки, уж не знаю). И кожу, содрал кожу на ноге. До крови.

Поднимаю глаза. Девушка, увидев на своей ноге красные капли, побелела:

– Ужас.

Весь мой репортаж тут же испарился из головы. Я засуетился:

– Сейчас. Сейчас.

Хватаюсь за карман: бинт, платок,

перевязать… Но когда у меня было что-нибудь подходящее для таких случаев при себе?

Девушка, овладев собой, лезет в сумочку. Достает лейкопластырь (и чего только нет в женской сумочке?).

Я протягиваю руку:

– Давайте помогу.

Она отстраняет:

– Спасибо, вы уже помогли.

Пытается сама залепить ранку, но та в таком месте, что проделать необходимую операцию без чужой помощи очень трудно.

Приседаю рядом. Беру из рук пострадавшей пластырь, заклеиваю ранку.

Встаю и еще раз извиняюсь. Сочувственно интересуюсь:

– Больно?

Она покачивает головой:

– Да уж, вы не пушинка. И такой ботинок-сапог у вас… Хотя мне, наверное, повезло: могли бы и ногу сломать…

Естественно, чувствую себя весьма виноватым:

– Но я же не хотел.

Тут она улыбнулась:

– Еще бы вы этого хотели. Вы же не маньяк какой-нибудь…

Да, я не маньяк. Вроде…

На этом мы как бы и замяли. Подошла ее очередь. Потом моя.

Купил свои лук и картошку, морковку. И виноград – на витаминный десерт, а также для спортивного плевания мелкими косточками в нехороших людей на экране телевизора.

Когда я двинулся на выход, девушка все еще была в магазине – возилась с сумкой: что-то перекладывала, утрамбовывала. Шагнула за порог буквально у меня под носом.

Я придержал дверь:

– Пожалуйста.

Она усмехнулась:

– Еще раз спасибо.

И тут же споткнулась. Чуть не упала в тамбуре.

Пришлось подхватить ее под локоть:

– Я не виноват.

Девушка снова усмехнулась:

– Что вы, я не думаю на вас. Просто день, видимо, такой…

Свел ее со ступенек:

– До дома сами дойдете?

Она кивнула:

– Дойду.

Я проводил ее взглядом. Немного прихрамывает. А ножки-то у нее ничего. Хотя на одной вон какая царапина. Но в целом, весьма привлекательные. А еще красивые рыжие волосы. И вежливая какая. Пошутила, когда я ей на ногу наступил. Могла бы и обругать. Наверное, все по жизни легко переживает: «Просто день, видимо, такой…». Приятный голос…

Да, совсем недавно инцидент мог бы послужить прекрасным поводом для знакомства с этой привлекательной особой. Предложил бы ей поднести сумку до дома. Проводил бы. Слово за слово, пальчиками по столу…

Но сейчас мне нужна только работа. Пока вполне хватит и настенной Мерилин.

В общем, я тут же забыл о симпатичном подранке. Весь ушел в работу над первой частью репортажа. Назвал ее «Весенний синдром». По времени года, когда неудержимо хочется.

Пишу и думаю, что рано, ведь, распрощался со всеми приснопамятными женщинами. Запечатлеваю буквы, но за ними вижу знакомые тела. Алена – девушка с распущенной косой. Галя – такая маленькая грудь и губы алые, как маки. Копьегрудая Катя…