Записки солдата
Шрифт:
— Приехал, — прогнусавил он.
— Приехал! И ты скоро почувствуешь это! — рявкнул я и спрятался за забор.
Свидание с Костей и его семьей я откладывал: было воскресенье, и Леночка сидела дома, а у детей скверная привычка проявлять свою благосклонность к коту, дергая его за хвост. Вот почему сперва я пошел к Серенькому.
Я встретил его возле конторы и, поздоровавшись, с тревогой ждал, что он скажет. Прежде Серенький за минуту натарахтел бы мне целую кучу новостей, теперь выжидал, молчал.
— Как дела? —
Серенький внимательно посмотрел на меня, потом опустил голову и вдруг уставился мне прямо в глаза:
— Готовится диверсия.
— Подробнее, — попросил я.
— Невод Ракши украден вчера в двадцать три ноль-ноль.
Я, кажется, начинал понимать, в чем дело, и, засмеявшись, спросил:
— Серенький, а ты, случайно, не увлекся ли детективами?
— Ну да! Я прочитал роман Юрия Дольд-Михайлика «И один в поле воин» и не вижу в этом ничего дурного.
— А то, что тебе было поручено, ты читал? Письма Пуголовице?
— Безусловно. «Тетка» уже приезжала.
Я задумчиво почесал за ухом.
— Блохи? — без всякого сочувствия спросил он.
— Нет, привычка чесать за ухом, когда собираешься с мыслями. Серенький, что задумали Пуголовица и Ракша?
— Что могут задумать двое жуликов? — ответил вопросом на вопрос мой детектив.
— Да не тяни ты, — рассердился я. — Что случилось? Рассказывай скорее! Мне некогда!
Но мой тон не произвел на Серенького впечатления.
— Веремиенко! — проговорил он таинственно.
Веремиенко — это молодой водитель «живорыбной» цистерны. Оказывается, он спер двух молодых карпов.
Я расстроился. Я верю в человека, и каждый поступок, унижающий его, глубоко огорчает меня. Тем более что Веремиенко комсомолец. Вероятно, скорбное выражение моих глаз повлияло на Серенького, и он стал быстро рассказывать:
— Это увидел Пуголовица-Петренко и пригрозил заявить дирекции и в комсомол. Веремиенко стал оправдываться. Он сказал, будто не думал красть, будто вез бракованных карпов и собирался назавтра заплатить кладовщику, который в тот день был выходной.
«Думал», «собирался», «хотел»… А поступил как паразит! Бывает же! Я даже вздохнул, подумав об этом!
— И знаете, что сказал на это Пуголовица? — спросил Серенький тоном героя приключенческого романа.
— Знаю, — спокойно ответил я.
— Вы знаете, что сказал Пуголовица Веремиенко? — переспросил меня юнец удивленно.
— Да, я знаю, что сказал Пуголовица Веремиенко, — ответил я также тоном героя приключенческого романа.
Пораженный Серенький вышел из роли и спросил, как самый обыкновенный кот:
— Что же он сказал?
— Пуголовица-Петренко предложил Веремиенко продавать краденую рыбу в городе, а деньги делить пополам. Вот что сказал Пуголовица.
Серенький застыл на месте в благоговейном ужасе.
— Как вы узнали об этом?
— Я знаю Пуголовицу, и
Когда к Серенькому вернулся дар речи, он снова воскликнул тоном героя приключенческого романа:
— Но вы не знаете, что ответил ему Веремиенко!
Серенький верил в добро. По его голосу я чувствовал, что Веремиенко отказался от мерзкой сделки. Я молчал, взвешивая ответ.
— Что сказал Веремиенко? — подзадоривал меня юноша.
— Он сказал, что не пойдет на преступление!
— Нет!
— Нет?! — горестно воскликнул я.
— Нет! — Серенький выдержал паузу и, натешившись моим растерянным видом, сообщил: — Он ничего не сказал. Он помолчал, держа в руках двухкилограммового карпа, потом размахнулся и дал им Пуголовице по роже!
Серенький хохотал, довольный моим обалделым видом, а я, опомнившись, чуть не заплакал от радости.
Можно верить в человека. Надо верить в человека!
Мне так захотелось к людям, что я, не дожидаясь ночи, побежал домой. Там меня гладили, мяли, таскали за хвост, передразнивали, но отличное настроение после разговора с Сереньким не покидало меня.
Операция «Взрыв»
Ночью я проснулся как от удара.
«Что такое?» — спросил я себя, видя, что вокруг все спокойно. Так бывает, когда мимо прошмыгнет мышь. Но на этот раз причина была иная. Меня разбудила тревожная мысль. Я все еще не решил, как действовать, чтобы разоблачить мерзавца вора. Что делать?
Прежде всего надо было внимательно проанализировать все обстоятельства, учесть все свои возможности до мельчайших подробностей и выработать план действий. Это была трудная задача с несколькими неизвестными.
Профессор должен был вскоре ехать домой. Если с ним поедет и Петренко-Пуголовица — а он, очевидно, поедет, — это облегчит мне борьбу за рыбу: до отъезда осталась декада, и за это время Пуголовица вряд ли успеет устроить большую диверсию. Но как же я разоблачу этого рецидивиста, если он отсюда уедет? Тем более что меня профессор, вероятно, не возьмет с собой.
Я долго думал и пришел к выводу, что надо немедля садиться к столу и изложить все на бумаге. Чтобы уменьшить себе работу, следовало выработать максимально короткий текст. Перебрав тьму-тьмущую различных вариантов, я наконец остановился на следующем:
«Расхититель государственного имущества Пуголовица скрывается под фамилией Петренко. Об этом знает Ракша, тот шофер, что просил бензин у пруда. Они собираются украсть у нас больших карпов».
Был еще один план, но он требовал достаточной сообразительности от людей, которых я собирался привлечь к его выполнению. Больше всего я надеялся на Костю, потому что у профессора скорее академический, чем житейский ум.