Записки средневековой домохозяйки
Шрифт:
– Ну да, – кивнула девушка. – Двое из неразлучной семерки.
Мне сразу стало нехорошо. В груди неприятно екнуло, словно перед бедой.
– А что им здесь надо? – спросила я в надежде, что Агна хоть немного прояснит ситуацию.
На мою радость, девушка кивнула, но она – радость – была весьма преждевременна.
– К вам приехали. Они как раз дорогу у народа на улице спрашивали. А потом к святому отцу подались – как раз спешивались возле его дома. Ну, я нырнула мышкой под окно… У отца Митчелла как раз по жаре все окна открыты. Так они вашим здоровьем интересовались. Но до конца
– Ох, мамочки! – едва не взвыла я, хватаясь за голову. – Только этого мне не хватало! Где я их принимать буду? И где спать укладывать? Флигель-то так до конца и не достроен…
Но потом я похолодела, вспомнив пожелания Кларенса, когда он отправлял меня сюда. Я едва ли не с мольбой посмотрела на Меган. Но девушка точно так же была растеряна и, судя по закушенной губе и бледноте лица, вспомнила то же, что и я.
– В смерти вашей удостовериться приехали, – прошептала она.
Я судорожно кивнула.
– Не дождутся! – тут же с возвращающейся уверенностью ответила она.
– Но… – попыталась я что-то сказать, хотя сама не знала, что именно.
– Мы докажем им, что с вами все в порядке! – твердо заявила она.
– А может, не будем доказывать? – как-то неуверенно предложила Агна. – Помните, как мы тогда с гвардейцами?.. Они ведь взаправду были уверены, что миледи больна.
– Зачем нам это?! – возмутилась ее словам Меган. – Надо наоборот!..
– Так они тогда убедятся, что все идет как надо, и не будут беспокоить миледи, – стала оправдываться девушка. – А то скажут, что все хорошо, а потом сам маркиз сюда раз – и приедет…
После ее слов я едва не взвыла, потом резко взяла себя в руки и начала отдавать приказания:
– Так, слушаем внимательно!..
Нам хватило получаса, чтобы придать моей едва обставленной комнате вид комнаты умирающего человека. Во-первых, мы занавесили все окна плотными старыми шторами, чтобы создать сумрак. Во-вторых, заставили мужчин затащить в нее из других помещений кучу всякой мелкой мебели вроде стульев, положив их один на один. Сгрудили стол и кушетку, завесив все старыми тряпками и чехлами. Закрыли вновь открытые комнаты, какие-то замаскировали покрывалами, вроде ковры у нас на стенах такие, другие задвинули шкафами. Всем этим мы создали вид захламленного жилища, словно ничего и не делали по его улучшению. Во всяком случае, на первый взгляд именно такое должно было создаваться впечатление, а заодно следовало дать понять гостям, что тут останавливаться негде. Попутно благодаря перетаскиваниям все привели в такой беспорядок, что это только ухудшило вид жилья.
А потом девушки занялись мной. Отмывать мои грязные ноги было уже некогда, так что хотя бы лицу попытались придать болезненный вид. Не знаю, как они собирались этого добиться, но…
– Муки! – прокричала Меган.
– Сажи и золы! – вторила ей Агна.
В оставшееся время до визита гостей мне выбелили лицо, натерли под глазами и щеки серой золой, на голову водрузили невероятный ночной чепец, губы намазали маслом, а потом аккуратно присыпали той же золой. В итоге из меня получилось невероятно бледное пугало с растрескавшимися губами и запавшими щеками и
– Вам бы только гримерами в Голливуде работать, – пробормотала я, разглядывая свое отражение в ручное зеркальце.
Только любоваться на себя мне долго никто не дал. Примчался взмыленный младший сын Порриманов, поставленный на карауле.
– Уже в воротах! – замахал он.
Меня, в чем была, прямо с мокрым подолом, только фартук грязный стащили, запихнули в кровать, и едва успели укрыть по самую шею, как во входную дверь вежливо постучали.
– Миледи, вы только посильнее кашляйте, когда они к вам войдут, – предупредила меня напоследок Меган и вышмыгнула из комнаты. Я осталась в одиночестве потеть под стеганым одеялом.
Все, что мне оставалось, это лежать, надеяться, что «грим» не потечет от жары, и подслушивать.
Похоже, дверь открыла Меган и завела незатейливый разговор с выяснением, кто такие благородные господа и что они желают от хозяйки, которая изволит отдыхать. Представление ею было разыграно мастерски. Я порой даже думала, что ей бы в театре работать – такой талант пропадает. Потом, после беседы с приезжими, она зашмыгнула обратно в комнату и громко, явно для находящихся по ту сторону двери, поинтересовалась:
– Миледи, вы уже встали? – И тут же шепотом: – Покашляйте.
Я честно попыталась, но вышло не особо. Очень сложно кашлять, будучи совершенно здоровой.
Меган скривилась и стала делать отчаянные жесты и гримасы, чтобы я повторила погромче, но это у нее вышло так потешно, что я едва не расхохоталась. Зато от усилий сдержать смех я подавилась и действительно раскашлялась. Девушка довольно показала мне большой палец, а после, открыв дверь, пригласила посетителей в комнату.
С яркого света в полумрак вошли двое мужчин, внимательно вглядываясь в окружающее. Лишь притерпевшись к освещению, они увидели стоящую у противоположной стены кровать. Сделав пару шагов по направлению ко мне, они внезапно сморщились и с опаской остановились. Я не поняла, почему это произошло, но старательно продолжала разыгрывать умирающую.
– Что с миледи? – осторожно уточнил один из них, русоволосый парень с правильными чертами лица, у которого под левым глазом был небольшой шрамик. Я узнала его: он тогда был в парке вместе с Кларенсом.
– О! – драматически заломила руки Меган. – Миледи давно нездоровится. Еще с зимы. – И шепотом специально для них добавила: – Чахнет. Похоже, чахотка у нее.
Я поняла, что нужно подать какие-то признаки жизни. Поэтому я пошевелилась и слабеющим голосом поинтересовалась:
– Меган, кто пришел? – и напоследок закашлялась. Одеяло предательски начало сползать.
– Это друзья милорда, – пояснила девушка и обратилась к мужчинам: – Вы можете подойти, поговорить с ней, а то так далеко ей трудно общаться. – И уже в сторону: – Хотя я бы не советовала. Заразная она.
Естественно, мужчины даже с места не двинулись, а я, вцепившись изнутри в одеяло – ручки-то после поливки у меня были не совсем чистые, – вновь постаралась правдоподобно закашляться. Вышло не очень. Одеяло продолжило предательски сползать.
Услышав мой неправдоподобный кашель, Меган тут же нашлась: