Записки средневековой домохозяйки
Шрифт:
– Аннель… – прохрипел он, на секундочку оторвавшись от моих губ. – В спальню?..
Я смогла лишь махнуть рукой по направлению к ней, язык мне уже не повиновался. Джонатан подхватил меня на руки и…
– Я бы не советовал вам делать этого! – приморозил нас к месту ледяной голос.
Я задохнулась, узнав его владельца, а Джонатан не растерялся. Так и не опустив меня на пол, он мгновенно вернул себе самообладание и холодно поинтересовался:
– А вы, собственно, кто? И какое вам дело до того, что происходит
Однако Себастьян – а это был именно он, в заляпанных грязью дорожных ботфортах, какой-то пропыленный и измотанный не только внешне, но и где-то глубоко внутри, – не ответил. Он лишь внимательно смотрел на меня, как бы спрашивая о чем-то.
Щеки обожгло жаром, я поняла, что покраснела.
– Немедленно отвечайте, кто вы такой?! И по какому праву вы врываетесь в частное владение?! – продолжал спрашивать Джонатан, так и не получив ответа.
– У меня на это есть все права, – ответил Себастьян, отрывая взгляд от моего лица и переводя его на Джонатана. – В свою очередь, я хотел бы поинтересоваться, что ВЫ здесь делаете и кто, собственно, ВЫ такой?
Джонатан вздрогнул, словно его осенило.
– Аннель, это ваш муж? – осторожно прошептал он, однако по-прежнему на пол так и не опускал.
Я лишь отрицательно мотнула головой и уткнулась ему в плечо, пряча от стыда лицо. Боже! Как же мне было стыдно, как нелепо все получилось… У меня даже голос перехватило, и оставалось объясняться только жестами.
– Я его родственник, – сухо проинформировал баронета Себастьян, догадавшись, о чем тот меня спрашивал. – Маркиз Коненталь, кузен ее супруга.
Тогда Джонатан демонстративно перехватил меня поудобнее.
– Тогда какие у вас могут быть к нам претензии? – с вызовом спросил он. – Думаю, вы прекрасно осведомлены об отношениях меж супругами…
– Вы так и не представились, – холодно заметил Себастьян.
– Баронет Эйрли, третий сын графа Эйрли, капитан в отставке, – вынужден был произнести Джонатан.
– Капитан Эйрли… – как-то задумчиво протянул Себастьян. – А не тот ли капитан Эйрли, про которого в его полку ходили легенды, что он не пропускал ни одной юбки? И, насколько мне помнится, у него даже была дуэль с майором Мердоком из-за его жены, которую он застукал в собственной кровати с этим наглым капитаном?
Джонатан смутился. Мне стало еще более неловко, и я попыталась сползти с его рук. Он тут же поставил меня на ноги, однако от себя не отпустил, а прижал к своему боку.
– Вы прекрасно осведомлены, – сжав зубы, процедил Джонатан.
– Зато вы, похоже, не очень, раз имеете наглость ухлестывать за этой леди, – резко ответил Себастьян. – Если бы вы были осведомлены, то не стали бы даже на расстояние пушечного выстрела приближаться к жене маркиза Мейнмора, невестке герцога Коненталя – первого канцлера короля.
Если эти слова и произвели впечатление
– А теперь отпустите миледи и отойдите от нее, – продолжал Себастьян, опершись о дверной косяк, где и стоял до этого на протяжении всего разговора.
– Выйдем и продолжим беседу во дворе? – угрюмо предложил Джонатан, нехотя усаживая меня обратно на диван. Я сама находилась в полуобморочном состоянии и пока не была способна предпринять хоть что-нибудь.
Но Себастьян, нехорошо ухмыльнувшись, лишь покачал головой:
– С вами, боевым офицером, победившим на дуэли и уложившим почти на два месяца на больничную койку майора Мердока, который выигрывает один сабельный поединок из трех у самого Эдгара л’Оверколя? Я пока еще в своем уме. И думаю, мы обойдемся без поединка за красивую леди, поскольку сама леди сейчас немного поразмышляет и укажет вам на дверь. Ведь так, Аннель?
Услышав последние слова Себастьяна, я возмутилась до глубины души, и этот гнев дал мне силы сказать:
– Джонатан, прошу извинить меня, но мы объяснимся с вами позже. А теперь оставьте нас, мне следует перемолвиться несколькими словами с кузеном.
Джонатан угрюмо взглянул на Себастьяна, потом подошел ко мне, поцеловал на прощание руку и вышел.
– Ждите меня здесь! – не терпящим возражения тоном приказал Себастьян и вышел следом.
Уж не знаю, сколько они и о чем говорили, но это дало мне возможность прийти в себя. А придя в себя, я начала злиться. Очень сильно злиться!
Когда Себастьян вернулся, то я накинулась на него с порога:
– Как вы посмели?! Какое право вы вообще имели врываться сюда?! Я вас спрашиваю?!
– Аннель, этот мужчина недостоин вас… – попытался сказать Себастьян. Но я не позволила ему этого.
– Недостоин?! – взвыла я. – Наверное, это мне решать, достоин он меня или нет! Это не вам с ним целоваться, а мне! И значит, я буду…
– Аннель, вы слышите меня? Он не пропускает ни единой юбки!.. – попробовал достучаться до моего разума Себастьян.
Но я уже закусила удила:
– И что?! Да, может, меня устраивает, что он такой?! Может, мне нужен именно такой мужчина! Или вы думаете, что я клиническая идиотка и поверила в слова про неземную любовь?!
– Аннель! Я вовсе не имею в виду…
– А тогда что вы имеете, врываясь сюда в самый неподходящий момент?! Да еще смея высказывать мне все это?! Я свободная женщина и вовсе не считаю, что мне следует как-то отчитываться перед вами или вашим отцом! Кто дал вам право разрушать мою жизнь?! Переворачивать все с ног на голову?! Едва я успокоюсь, налажу хоть что-нибудь, почувствую себя хотя бы немного желанной, пусть и временно, вы приходите и снова все ломаете! Я вам не игрушка! Не кукла, которой поиграли и бросили! Я живой человек!..