Записки строителя
Шрифт:
В. А. Сапрыкин
С Василием Андреевичем мы подружились сразу. Его безоговорочный технический авторитет, исключительная сердечность и личное обаяние наряду с большой работоспособностью и оперативностью вызывали всеобщее уважение и любовь. И я навсегда сохранил самое светлое воспоминание о многих годах работы с ним. Пожалуй, только одно его качество — удивительный оптимизм — иногда оборачивалось недостатком. В нашем строительном деле при постоянно меняющихся характере работ, заданных сроках,
Первым секретарем областного комитета партии был тогда Николай Семенович Патоличев. Его постоянной, очень конкретной, действенной помощи мы во многом обязаны тем, что сумели быстро организовать строительство и приступить к основным работам. Встречаясь сейчас с Николаем Семеновичем (теперь уже министром внешней торговли СССР), мы не раз вспоминали горячую напряженную работу в тылу для обеспечения неотложных нужд фронта.
Перед нами, как всегда в первый организационный период, да еще в условиях военной зимы, встало множество сложных задач.
Надо было прежде всего принимать и расселять рабочих из числа так называемой трудовой армии (т. е. лиц военнообязанных, но не призываемых по тем или иным причинам в действующую армию), прибывающих из Сталинграда инженеров и техников. К тому же ехали члены семей офицеров и вольнонаемных работников, откомандированных из 5-й саперной армии. Узнав, что их мужья и отцы направляются в Челябинск, они, несмотря на предупреждение, что жить пока негде, прибывали на пустую площадку из многих иногда весьма отдаленных районов страны, где они в большинстве своем находились в эвакуации. Приезжали сразу с детьми, домашним скарбом.
В деле расселения сотрудников и семей неоценимую помощь нам оказал областной комитет ВКП(б) и облисполком, предоставившие часть квартир (конечно, для покомнатного расселения) в Челябинске, комнаты в городской гостинице. А самое главное — нам передали пустовавший в то время дом отдыха «Каштак». Деревянные корпуса его и вспомогательные здания мы быстро подремонтировали и использовали для жилья. Одновременно к нам начали поступать из Соликамского домостроительного комбината деревянные двухэтажные сборные дома и комнатные общежития, которые мы собирали и обеспечивали теплом и водой, работая круглосуточно в 3 смены.
Решением Челябинского облисполкома еще в декабре 1941 г. строительству Челябинского металлургического завода были отведены для расселения рабочих и служащих поселки Першино, Казанцево и хутор Миасс. Местным жителям пришлось «уплотниться» и помочь строителям.
Но, конечно, эти меры еще не решали жилищную проблему полностью. За короткий срок на строительство прибыло около 30 тыс. человек. Лес для строительства казарм на стройку поступал несвоевременно и не в достаточном количестве. Все это отягощалось необычайной даже для Южного Урала суровой зимой.
Вспоминая сейчас все стройки, на которых мне до или после этого приходилось участвовать, не могу назвать более сложной обстановки, если не считать, конечно, строительства оборонительных рубежей в прифронтовой полосе. Выход был найден совершенно необычный для строительной практики. Сотни людей день и ночь плели из прибрежного ивняка щиты, которые устанавливались на деревянном каркасе с плотной забивкой пространства между щитами талой глиной, добываемой из-под почти двухметрового слоя мерзлого грунта. Таким образом создавалась верхняя половина стены. Остальная часть заглублялась в землю с закреплением стенок одним слоем этой же плетенки. Скудные ресурсы леса шли только на каркас (из подтоварника) и на пологие кровли. По тесу внахлестку укладывался одни слой толя, потом шлак и слой мелко трамбованной земли и, наконец, — дерн. Такая кровля, как показала практика, вполне водонепроницаема.
Полуземлянки были оборудованы двухъярусными топчанами (к
Полуземлянка
Холодные помещения (конюшни, сараи, уборные и т. п.) строились только из хворостяных плетней. В дальнейшем по предложению инженера С. Е. Шебетовского были внедрены в практику строительства более совершенные стеновые щиты из полыни и хвороста, изготовляемые на специальном станке. Дефицит лесоматериалов доходил до того, что черенки для лопат, топорища и другие детали для инструментов изготовлялись прямо на площадке из срубленных тут же берез.
Второй по важности задачей являлись автомобильные и железнодорожные подъезды к стройплощадкам, складам и предприятиям строительства.
Мы знали, что с середины апреля начнется бурное таяние снега, покрывающего всю территорию строительства первой очереди (площадью 300 га), и если не успеем сделать хотя бы упрощенные проезжие дороги, то мы, по существу, не сможем начать строительство до середины июня. На наше счастье, непосредственно на площадке строительства во многих местах (с выходом на поверхность) залегали мощные слои так называемой дресвы — разрушенная скальная порода — в виде естественной щебенки в смеси с крупнозернистым песком или же в виде разрушенной породы без песка. Она-то и выручила нас. Для магистральных шоссейных дорог было применено покрытие из дресвы толщиной 10 см на слое обратной мостовой толщиной 15 см. Для остальных дорог был применен серповидный профиль с покрытием земляного полотна дресвой слоем 15—20 см по оси дороги. Вот такие дороги в условиях зимы, идя в основном по нулевым отметкам, мы начали строить широким фронтом по всем основным направлениям. И весна 1942 г. нами была встречена, можно сказать, во всеоружии. Мы обеспечили нормальную работу транспорта по всем нужным направлениям, не разбивали и без того предельно изношенные машины, привезенные нами со строительства рубежей. Железнодорожные пути укладывались по спланированной, но не досыпанной до проектной отметки поверхности и поступали в эксплуатацию без подбивки шпал балластом. Отсыпка полотна до проектных отметок и балластировка производились уже во время эксплуатации.
До строительства дорог к объектам я не считал возможным начинать на них какие-либо основные работы, хотя и находился под постоянным нажимом наркомата черной металлургии и его замечательного наркома И. Ф. Тевосяна, который настойчиво требовал скорейшего разворота работ по основным сооружениям. Наше решение оказалось рациональным. Построив дороги (к концу 1942 г. 51 км автомобильных и 64 км железных), мы смогли начать и в исключительно быстрых темпах выполнить основные работы. Учитывая особое значение строительства дорог, его непосредственно возглавил назначенный к тому времени начальник политотдела строительства полковник Абрам Григорьевич Воронков.