Записки убийцы
Шрифт:
– Я же говорила вам. Я думаю, что…
– Да, профессиональный киллер. Подкрепите это фактами.
– Разные возрасты, расы, стили жизни, работа, пол – нужно ли продолжать?
– Один убийца?
– Пока не готова сказать.
– Они умерли одинаково? – не отстает Мерфи.
– Да.
– Тогда это один убийца, – заключает он.
– Или один и тот же стиль убийства.
– Это маловероятно.
Мерфи прав, но я всячески стараюсь не затрагивать тему смены юрисдикции.
Он словно читает мои мысли.
– Вы не хотите претендовать на нашу юрисдикцию. – Мерфи
– Которую я должным образом и выполняю. Я не пробыла здесь и двадцати четырех часов. Мы не можем переориентировать два полицейских управления в штате менее чем за сутки, да еще и с незавершенным расследованием. И откуда нам знать, что это не то, чего хочет наш убийца, учитывая, что здесь меня ждал труп?
Мерфи пару секунд молчит.
– Мы заявим о своей юрисдикции ровно через сорок восемь часов с данного момента, если вы не убедите меня в обратном. Это понятно?
– Понятно.
– Что вам нужно от меня прямо сейчас?
– Пространство.
– Ладно тогда. Пространство так пространство. Вы знаете, как со мной связаться.
Он вешает трубку.
Я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что опять заехала на парковку той закусочной, в которой сегодня утром заправлялась кофеином. Глушу мотор, мои пальцы сжимаются на руле, и сразу несколько выводов лавиной обрушиваются на меня: если Саманта не была с Кейном прошлым вечером, то ни у кого из них нет алиби на время убийства. Однако если они все-таки были вместе, как подсказывает мне внутреннее чутье, и она просто не решилась признаться в этом мне, сестре Эндрю, то у меня проблема посерьезней. Поскольку если она и вправду натуральная шлюха, какой кажется, и кувыркалась в один и тот же вечер и с Кейном, и с моим братом, то никак не могла побывать у меня дома. А значит, Саманта не может быть автором тех записок – если только не наняла кого-то на эту роль. Перевод: независимо от того, как я все это вижу, кто-то, кого мне еще предстоит вычислить, знает мой секрет. И хотя Саманта, знающая мой секрет, это не идеально, есть люди, которых я знаю, способные в определенной степени ее контролировать. Кейн вот вполне может ее контролировать. А другими словами, я сама. Чего я не знаю о той ночи? У кого есть мотив выгнать меня из города? Может, у самого Кейна?
Хватаю с сиденья пластиковый пакет с запиской и отвергаю эту версию. Нет. Это не Кейн. Он не из тех, кто пишет записки и прибегает к запугиванию исподтишка. Он – это власть. Прямота. Требовательность. Что доказано его требованиями в мой адрес сегодня и даже той ночью. Не говоря уже о том, что этот человек всеми силами пытался удержать меня от отъезда из города. «И все же, – думаю я, – он так и не позвонил мне». Это странно, но тогда я списала это на его уязвленное самолюбие. И только сейчас понимаю, что есть и другое объяснение, почему Кейн дистанцировался от меня. Он счел это более благоразумным. Но по какой причине? И как это связано с Младшим? И почему, черт возьми, я не посвящена в этот секрет?
Обозлившись, принимаю решение. Я найду Младшего и получу ответы о той ночи. Как именно я к этому
Забиваю в поиск на своем телефоне «офис судебно-медицинской экспертизы в Хэмпстеде», нахожу номер рабочего сотового телефона Бет, а затем соединяюсь с ней.
– Агент Лав, – приветствует она меня. – Я думала, что увижу тебя сегодня утром на пресс-конференции.
– Не сложилось. Мы можем встретиться?
– Когда?
– Ты была на пресс-конференции, а это значит, что ты все еще в нашей деревне. Так что прямо сейчас.
– Ты явно все еще не веришь в то, что нужно заранее предупреждать людей, – сухо констатирует Бет.
– Предупреждение дает людям время придумывать всякие истории, которые отнимают у меня время.
– Сделаю вид, что ты только что не предположила, будто я кинулась бы выдумывать какую-нибудь историю, если б ты не поставила меня перед фактом.
– А ты собиралась?
– «О, я вовсе не это имела в виду, Бет», – певуче передразнивает она меня, что в ее устах звучит довольно мило. Впрочем, в моих устах и с добавлением хотя бы одного привычного для меня трехбуквенного или четырехбуквенного слова это была бы совсем другая версия милоты. – «Я доверяю тебе, Бет!» – продолжает она. – «Мы ведь подруги, Бет!»
– Ладно, – говорю я. – И все такое. Так ты можешь?..
– Да. Я только что закончила вскрытие, так что совершенно свободна. Где?
– В закусочной «У Микки». Я займу нам столик.
– Буду через пятнадцать минут, – говорит Бет, сразу же отключаясь и тем самым доказывая, что в моей жизни есть не только мужчины, которые не утруждают себя прощальными репликами.
Я засовываю записку в сумку, не собираясь давать Младшему шанса вновь прибраться за собой. Когда она надежно убрана с глаз долой, выхожу из машины и направляюсь в закусочную. Подхожу к двери как раз в тот момент, когда она открывается и из-за нее выходит Джек Лерой.
– Лайла Лав! – восклицает он, крепко обнимая меня.
Большинство людей, в отличие от меня, были бы только рады возможности угодить в объятия знаменитой и некогда весьма привлекательной кинозвезды. Но дело в том, что большинство людей, включая мою мать, верили и верят, что он убил свою не менее знаменитую жену, и поэтому я бы предпочла, чтобы вместо меня он обнимал уличный столб, а руки у него были бы скованы наручниками.
– Как дела, малышка? – спрашивает Джек, к моему облегчению отпуская меня и окидывая быстрым, но внимательным взглядом. – Выглядишь так же сногсшибательно, как твоя мать.
– Ты говоришь это каждый раз, когда видишь меня, – отвечаю я на знакомый комплимент, от которого отмахиваюсь по одной-единственной причине: я вовсе не такая сногсшибательная, как моя мать, и меня это устраивает. – Давно ты здесь?
Он смеется.
– А что? Думаешь, это я убил ту женщину?
Я даже не пытаюсь скрыть усмешку, которая, как я надеюсь, выглядит у меня на устах столь же вызывающе, как ярко-красная губная помада.
– Не смешно, – бросаю я, – если это вообще шутка.