Записки военного музыканта. Полная версия

Это повесть о жизни, дружбе, любви, музыке, войне и потерях, которую написал (напечатал на машинке) мой дедушка из своих воспоминаний в 1976 году. Один из трех печатных экземпляров достался моему отцу, а затем мне. Имена в этих записках, частично изменены.

Рассказчик был очень эмоциональным и талантливым человеком. По определенным стечениям обстоятельств, в его жизни всё сложилось так, что он сумел выжить в это сложное время. Выигрыш ценою в жизнь. Это реальная история жизни человека, прошедшего вторую мировую войну в военном оркестре и ставшим, после войны, известным в свои кругах шахматным тренером и судьёй многочисленных российских турниров. Шахматы стали не просто его увлечением, они стали для него творческой стороной жизни и в последние годы его работой. Он много времени уделял композиции шахматных задач. Часть его задач публиковались за рубежом. Дома его редко можно было застать без шахмат. Будучи судьёй республиканской категории, он часто готовил и судил союзные, республиканские и городские соревнования.

Рассказчик,

описывает события происходившие с ним и его семьёй с 1913 по 1976 года на фоне всех исторических и судьбоносных событий для России. И только благодаря счастливому стечению обстоятельств ему удалось выжить в это сложное время. Выигрыш, один из тысяч, ценою в жизнь!

В начале рассказа, мы погружаемся в колорит быта многодетной семьи портного из сибирской глубинки. Которая, в послереволюционное время, в период голода и тифа с большими потерями вынуждена была перебраться в НЕПовскую Москву 20 ых годов. Записки были написаны после продолжительной болезни и смерти его жены. Печатая эту историю, он нашёл для себя путь погрузиться в прошлое и заглушить боль потери и одиночества. Кажется, что ты сам, вместе с ним проживаешь все эти события. Описываются события послереволюционного и военного времени, в старой Москве, в Новосибирске, в Калинине(Тверь), в Кимрах.

Желаю интересного путешествия в прошлое!!!

Мысль о том, чтобы рассказать о своей жизни своим детям и внукам больше чем они знают, появилась у меня, уже давно. Подкреплялась эта мысль тем, что жизнь моя прошла не так уж и гладко, было в ней много интересных событий, да и годы были насыщены моментами при которых, обладая небольшим писательским даром, можно было бы написать неплохую повесть.

Ну, если решено, то “с богом”.

Родился я в уездном городе Вязьма Смоленской области, в 1909 году. Помнить отдельные моменты своей жизни стал примерно с 4-х летнего возраста, а к этому времени мы уже проживали в городе Троицке Челябинской области.

Отец мой по профессии был портной, которого знали не только в Троицке, но и за его пределами. Несмотря на 122 версты, которые отделяли наш городок от Челябинска, отдельные заказчики появлялись у отца даже из губернского центра. Роста он был чуть выше среднего, широкоплеч, энергичен, бодр, очень любил шутки, не боялся морозов и почти никогда не надевал перчаток. Так как заказов у него было всегда очень много, он один справляться с ними не успевал, и потому приглашал в помощь друзей. К тому же охотно обучал детей, желающих получить портновскую специальность, В комнате, где он работал, всегда было людно, никогда не смолкали шутки, споры и жизнерадостный смех. Всё, что отец шил для себя лично, немедленно заказывалось и для друзей, и других клиентов. Если это кому-то подходило по размеру, то после уговоров, выкупалось, и при этом говорили "себе сошьёшь новый, ещё лучше".

Мать наша была маленького роста, плотного телосложения, но очень энергичной и отличной хозяйкой. Везде и всё успевала. Управлялась легко, несмотря на очень большую семью. Искусством кулинарии она владела в совершенстве. Нередко знакомые отца, холостяки, пообедав у нас, просились включить их в нахлебники, за соответствующую плату. Готовить она умела буквально всё, от тортов и шоколадных бисквитов до фаршированной рыбы, рубленой селёдочки и других деликатесов. Все, что я ел дома у матери, остались в моей памяти как кушанье редчайшей вкусноты, и где бы потом мне не приходилось это есть, всё значительно уступало по вкусу материнскому. Впрочем, может быть это только детская впечатлительность. В семье нас было 11 душ, из них 9 детей и плюс отец и мать. К сожалению, медалей за многодетность в те времена не давали. Вместе с тем мать наша была подлинной героиней, она не только очень ловко управлялась со всеми домашними хлопотами, но и успевала присмотреть за каждым из 9-ти своих питомцев. Когда в 1919 году, после смерти отца осталась вдовой, при ней было семеро детей от 4-х до 16 лет, которых она мужественно продолжала одна воспитывать.

Как я уже упомянул, некоторые эпизоды ранних годов своей жизни я начал помнить с 4-х летнего возраста. Думаю, что это удел большинства людей, особенно, когда эти случаи исключительные. У меня таких случаев было три, а один из них, только по счастливой случайности, не окончился трагически. Расскажу о них в хронологическом порядке. Мы жили тогда на углу Зарубинского переулка и Нижегородской улицы.

По Нижегородской, в один погожий летний день, ходила группа бродячих цыган с огромным бурым медведем и показывала уличные представления. Мой брат Аркадий, старше меня на 4-е года, водил меня за руку и с увлечением ходил за цыганами. Мы уже 5 или 6 раз смотрели, как ловко и интересно мишка показывал, "как баба по воду ходит", "как мужик водку пьёт" и другие трюки. Увлеченные, мы и не заметили, как давно пролетело отведенное нам на это развлечение время. Мы подошли к самой окраине города. В деревушке, за показавшимся леском, должно было состоятся ещё одно представление. Но все же, дальше мы идти не решились. Опомнившись, что зашли слишком далеко, мы что есть мочи бегом двинулись домой. Дома нам прилично попало обоим. Аркадию, как старшему, досталось больше. Но главным наказанием для нас обоих было то, что мы опоздали к обеду. На обед были пельмени. Хотя нам их тоже оставили, но пельмени со слезами были уже не так вкусны. Натерпелись мы и страху после того, как нам рассказали и объяснили, к чему могут привести подобные прогулки с увлечением цыганскими спектаклями.

Второй случай произошёл вскоре после случая с цыганскими спектаклями. Я стоял у парадного входа в нашу квартиру и с большим увлечением рассматривал вывески. Их было три. Позднее, когда я научился читать, я не раз перечитывал текст на этих вывесках.

На вывеске над дверью было написано: "Военно-штатский портной Шаркин А." По бокам было ещё две. На одной из них был нарисован военный мундир, а на другой – то ли фрак, то ли сюртук, а также было написано, что ещё можно пошить у портного Шаркин А. Мое увлеченное созерцание вывесок было прервано подъехавшей подводой. К нам примерно каждые две недели по заказу отца привозили пиво. Пиво это привозилось в специальных корзинах, сделанных из прутьев лозы. Сейчас подобные корзины делают из металлических прутьев и транспортируют в них молоко. Привезенное пиво ставилось на лёд в погреб, и когда у отца появлялась к нему большая охота, или в жару его начинала мучить жажда, он доставал из погреба бутылочку и выпивал пиво с большим удовольствием. Однако дело не в том, что отец любил иногда полакомиться пивком, да и не в том, что сейчас, чтобы выпить пивка, нередко нужно отстоять приличную очередь, но это всё присказка, а сказка, как говорится, впереди! Итак, мое созерцание вывесок было переключено на созерцание подводы и лошади, причем не менее увлеченное, и я неожиданно под брюхом лошади увидел два соска, как потом мною было установлено, это была кобыла, мне ужасно захотелось потрогать эти соски. Не раздумывая долго, я подлез под брюхо лошади, а что было потом, я узнал только несколько дней спустя, когда пришёл в полное сознание. Я не помню, сколько дней и ночей мать, вызволяла меня с того света Как я остался жив, было для всех удивительно. Сильный удар подкованным копытом пришёлся в голову почти у виска. На долгое время за мной закрепилось прозвище "счастливчик", а я, по детской наивности, недоумевал: если получить хороший удар подкованным копытом по голове считается счастьем, тогда что же такое несчастье?

Третий случай произошёл на следующее лето. Он был менее опасным, но мне опять повезло в несчастье. Гуляя как-то по нашему тихому Зарубинскому переулку вдоль дороги (чего только не придумает детская предприимчивость – гулять вдоль дороги), я неожиданно услышал громкий окрик: "Эй, берегись!”, но окрик явно запоздал, увернуться я уже не успел и от сильного удара оглоблей повозки, отлетел в сторону и взвыл от боли. На этот раз удар пришёлся не по голове. Сознания я не потерял и даже мог наблюдать, что произошло дальше. А произошло следующее: Из нашего дома выскочил друг моего отца, догнал и на ходу вскочил в пролетку, крепенько съездил по уху кучера, остановил лошадь, и с прибежавшим полицейским они направились в участок разбираться, в чём состояло нарушение извозчика: – превышение скорости и запоздалый сигнал, в виде окрика “эй, берегись”. Кто-то поднял меня на руки и приговаривая “ах, ты бедненький счастливчик”, отнес меня в дом.

Это знаменательное для меня событие, произошло как то совсем незапланированно. Когда мне было почти 6 лет, мне в руки попался букварь. Я с большим интересом рассматривал в нем картинки и обратил внимание, что у каждого красочного рисунки стоят буквы. Внимательно я рассматривал и рисунки, и буквы, и понемногу начал это сопоставлять и для правильности своих соображений, поминутно подбегал к матери и уточнял: "Мама, это буква А, а это буква Д, а это какая буква?" – показывал я на рисунок иголки, сквозь ушко которой была протянута нитка. Таким образом, я запомнил всё буквы. Затем потихоньку стал составлять слога. Теперь, конечно, я не помню, что я составил раньше: "Шу-ра" или "ра-ма", и потом дальше "Шу-ра мы-ла ра-му" или "Маша ела ка-шу" – это уже детали, но только вдруг услышал громкий голос матери: "Антон! Иди скорей посмотри, наш Генка научился читать!" Как и многие матери в подобных ситуациях, она решила, что её ребёнок вундеркинд. И хотя мне казалось, что ничего особенного не произошло, ко мне , в этот момент, было обращено особое внимание. Отец внимательно послушал мои с трудом "рождаемые" слога, несколько раз тыкал пальцем в букварь, говоря при этом: "Прочти это, а ну прочти вот это", – а затем, погладив меня по голове, сказал: "Молодец!" Затем ещё несколько секунд постоял около меня и, ещё раз погладив меня по голове, пошёл продолжать работу. В этот день только и было разговору о том, что "наш Генка научился читать". Кто только в этот день не просил меня почитать. Я охотно выполнял все просьбы, причём делал это с большим удовольствием. И хотя в ту пору мне вот-вот должно было исполниться 6 лет, было решено отдать меня в частную школу. Таковые, в те давние времена имелись, чтобы, минуя приходскую школу, подготовиться к городской гимназии. Уже на следующее лето я сдавал экзамены в приготовительный класс гимназии. Не помню полный процесс сдачи экзаменов, но сдача экзаменов по русскому языку осталась у меня в памяти на всю жизнь. За несколько дней до экзаменов, я охрип от лёгкой простуды. Как бы громко я не старался говорить, разобрать и понять меня было очень трудно. Когда председатель приёмной комиссии спросил "Как твое имя и фамилия, мальчик?" Я, как мне показалось, громко ответил: "Гена Шаркин!" "Повтори погромче", – попросила одна из женщин, сидевших в комиссии, но когда все поняли, что громче я сказать не могу, то попросили меня прочитать какое-нибудь стихотворение. Почувствовав, что я со своей хрипотой не сумею толком что-либо рассказать, я растерялся, покраснел и вместо подготовленного стиха решил рассказать что-нибудь покороче и неожиданно даже для себя выпалил:

В лесу стоит избушка,

А в ней живёт старушка,

Три дня она не ела,

А нам какое дело!

Всё это было сказано тихо и с хрипотой в голосе, но неожиданно все очень громко рассмеялись. Потом меня попросили немного почитать. От волнения и сознания того, что с таким голосом мне ничего не суметь, я заплакал. Одна из женщин, членов комиссии подошла ко мне и тихо сказала: "Ничего, дорогой, ты ещё маленький, вот подрастёшь и на будущий год придёшь, и всё сдашь на "отлично". Подвёл тогда не только голос, для гимназии, даже для приготовительного класса, я ещё не дорос. Туда в, основном, поступали дети 8-9 лет, а мне в тот год не было и семи. Так что Филиппок из меня не получился. Зато на следующий год, как и предсказала женщина из комиссии, я прошёл через все экзамены только на 4 и 5 и стал “приготовишкой”!