Заплачено кровью
Шрифт:
Артиллеристов уже не было, а на шоссе напротив орудия стояли два разбитых грузовика, валялось несколько трупов гитлеровцев. На позиции, где стояло орудие, Старостин заметил свежий могильный холмик.
Капитан Лукьянюк, посланный полковником Гришиным искать связь с соседями вдоль Сожа к Кричеву, в штаб дивизии вернулся к вечеру 22 июля.
– Сам Кричев у немцев, - доложил он командиру дивизии.
– Наши на восточном берегу Сожа, четвертый воздушно-десантный корпус, но очень слабого состава, еле держится, немец напирает сильно. Командиры там все без знаков различий, смотрят на меня, как на шпиона,
– Хорошо, садись, Федор Михайлович. Это уже кое-что. Мне теперь тоже многое стало ясно - с Москвой поговорил, - сказал Гришин многозначительно, но и с огорчением.
– Как с Москвой?
– удивился Лукьянюк.
– Лейтенанту Михайленко благодарность от меня, молодец парень.
Командир взвода связи лейтенант Михайленко, посланный в Краснополье, сумел добиться связи с Москвой, полковник Гришин выехал туда на машине и через своего товарища из Оперативного управления Генерального штаба получил и нужную информацию по обстановке на его участке фронта, и, самое главное, связь со штабом 45-го стрелкового корпуса Магона, входившего в состав их 13-й армии.
Гришин был неприятно удивлен, когда узнал, что немцы уже в Смоленске, бои идут на Соже за Кричев, Могилев в окружении, на юге немцы взяли Житомир, на севере - Псков. На всех фронтах дела шли неважно, и не ясно было замедлилось ли наступление немцев, или оно будет продолжаться неопределенное время.
Дивизии корпуса генерала Еремина после его гибели перешли в подчинение в комдиву Магону, у которого до этого был только штаб и ни одной боевой единицы. Из разговора с Магоном Гришин понял: на отдых рассчитывать не стоит, потому что есть приказ взять Пропойск. Значение этого пункта было понятно: если бы удалось его отбить, то это позволяло бы держать Гудериана "за хвост", танки которого рвались от Кричева на Рославль. Кроме того, от Пропойска удобнее было наступать на Могилев, приказ на эту операцию из штаба 13-й армии тоже поступил.
Гришин сумел-таки убедить нового командира корпуса, что его дивизии нужны хотя бы трое суток, чтобы привести все в порядок, и Магон уступил.
Взяв с собой комиссара дивизии Канцедала, начальника штаба Яманова и несколько человек из управления дивизии, Гришин пошел смотреть все свои полки.
У Михеева, в 624-м полку, артиллерия потеряна полностью, в двух имевшихся батальонах людей оставалась половина того, что положено иметь в одном. В 409-м стрелковом - лучше: потери в людях относительно невелики, но артиллерии - всего два орудия. У Смолина, в 278-м легко-артиллерийском полку, был полный порядок, хотя так и не нашелся 3-й дивизион. Впрочем, с этим все уже смирились.
В полк к Шапошникову Гришин пришел во время обеда. Бегло осмотрев траншеи и пулеметные ячейки, он выслушал доклад Шапошникова и спросил:
– Сколько у тебя сейчас кухонь?
– Девять, - ответил Шапошников, удивившись вопросу.
– Почему сверх штата держишь?
– Подобрали. Кто-то бросил, не пропадать же добру.
– Сегодня же отвезешь две Михееву.
– Завтракать будете, товарищ полковник?
– Спасибо. У Смолина накормили.
– Они вот едят, - Шапошников кивнул, слабо улыбнувшись, на сидевших
– А я не могу. Как потянет ветер из-за Сожа смрад невозможный. Сами не хоронят и нам не дают.
– Я слышал, у тебя тут и едоков сверх штата.
– Идут на кухни - как мухи на мед, - усмехнулся Шапошников, - только корми, дивизию могу собрать.
– Всех окруженцев из других частей сведи в роты и завтра же на пополнение к Корниенко. Это чья у тебя машина?
– Вчера разведчики ходили за Сож и прикатили. Да еще броневик, как перетащили - ума не приложу.
– Как с боекомплектом?
– Снарядов не мешало бы подбросить. А патронов еще возимый запас есть. У нас есть и такие, что еще и по две пачки не израсходовали. Как учили: не видишь - не стреляй.
– А сапоги-то у тебя - лучше моих!
– удивился Гришин, увидев на командире, что проходил неподалеку, новые хромовые сапоги, явно немецкого фасона.
– Командир разведвзвода лейтенант Шажок, - четко отдал честь хозяин приметных сапог.
– Это что?
– Гришин повернулся к Шапошникову и тихо, но угрожающе спросил: - Мародерством у тебя люди занимаются?
– Никак нет!
– уверенно ответил лейтенант Шажок.
– Боевой трофей, так же, как автомат. Позавчера так получилось, что в одних трусах оттуда пришел, вот бойцы и дали эти сапоги.
Гришин недовольно хмыкнул и пошел дальше.
Лейтенант Шажок, вот уже четвертую ночь ходивший со своим взводом на Варшавское шоссе, взял за это время двадцать автоматов и даже прикатил исправный мотоцикл и, рисковавший жизнью не ради сапог, был обижен, что его обвинили в мародерстве.
– "Не ходить же без сапог, а тут у убитого немецкого обер-лейтенанта оказались по размеру и совсем новые. Если бы я взял часы другое дело..." Но все равно на душе было неприятно: "Черт бы побрал эти сапоги...".
Шажок на Сож свой взвод вывел почти без потерь, всего двое раненых. Хотя в бою пришлось туго, и он удивлялся, когда ночью ходил обратно за шоссе, глядя на многочисленные трупы погибших на его обочинах, что у него во взводе всего двое раненых.
Сколько они убили немцев во время прорыва, он не знал: бой был сумбурный, все видеть мешал лес. Но сколько-то они, конечно, убили. А вот за три ночи в поисках они свалили, протянув проволоку поперек шоссе, четверых одиночных мотоциклистов, подбили гранатами бронемашину и перебили восемь выскочивших из нее немцев. На вторую ночь они уничтожили тяжелый "бюссинг", несшийся с огромной скоростью по шоссе. Кирченков, сержант, ловко угодил гранатой в кузов, а кто-то из ребят прошил очередью радиатор. Тогда они и взяли сразу десять "шмайсеров".
– Парни, обедать, - подошел к своим Шажок.
Загремели котелками и потянулись за ним все без строя, так как кухня была в двух шагах.
Несмотря на жару и тошнотворный трупный запах из-за реки, аппетит у всех был волчий, некоторые полбуханки хлеба съедали в один присест.
– Что у тебя сегодня, Мишя?
– спросил Шажок замусоленного повара.
– Кашя, - ласково и с достоинством ответил тот.
Обычный этот ответ поднял настроение, и Шажок повеселел.
– "А сапоги надо бы все же поменять на наши...".