Заплати за любовь
Шрифт:
– Иди покажись терапевту, микробная! Давай-давай, ты простывшая – жуть!
– Мне уже лучше.
– Что-то не видно. Как бледная поганка выглядишь. Моль! Анька, иди к врачу, пусть назначит что-то. Это все твои дырявые сапоги!
– Ладно, схожу. Не кричи только. Голова болит.
Голова и правда раскалывается, и еще есть хочется. Я съела все Снежкино абрикосовое варенье с хлебом и молоком, хотя никогда до этого его не любила, а дальше больница и очередь на полтора часа. Когда я, наконец, попадаю к врачу, мне уже не хочется ничего, вот честно.
Я
Я думала, это в детстве так было и я уже переросла, но нет. Когда у меня берут кровь из вены, мне становится дурно, и я едва не падаю. В нос тыкают что-то вонючее, и я прихожу в себя, едва выползаю из этой лаборатории, держа карточку в руках.
И вот спустя три часа я с результатами. Уже не рада, что пришла сюда.
Терапевт долго смотрит на мои анализы, а после снимает очки, окидывая меня строгим взглядом.
– Ну что там? Можете какие-то капли от насморка прописать?
– Это не насморк, Анна. Вы беременны. Срок плюс-минус пять недель. Поздравляю.
Глава 12
Ранее
– Как беременная? Вы что?
– А что глаза такие квадратные? Или не знаешь, откуда дети берутся? Поздно уже, предохраняться надо было. Вот направление на УЗИ и дополнительные анализы. Сдавай все, дальше на учет встанешь.
– Да. Спасибо.
Шмыгая носом, выхожу из этого кабинета. В общежитие не помню, как добираюсь. Все расплывается от слез, и так тошнит, что едва стою на ногах.
Жаль, Снежки нет, уехала домой на пару дней, и я в этом огромном городе одна.
Прикладываю ладони к плоскому животу. Я беременная – и не могу в это поверить. Боже, я забеременела от Викинга! От мужчины, который меня изнасиловал, а теперь и думать обо мне забыл. А мне что делать, что?
Какая-то паника накатывает, и первым делом я хватаю рюкзак, достаю ту самую визитку. Здесь есть номер Викинга. Я могла бы позвонить ему и попросить помощи. Наверное. Ну, чисто теоретически. Он же говорил ему звонить, вдруг чего. Так вот “вдруг чего” уже случилось.
Сижу у консьержки, смотрю на эти циферки на визитке и кладу телефонную трубку обратно.
Не могу я. Не могу просто. Это как же будет? Я упаду до того, чтобы вымаливать его о помощи после всего, что он сотворил со мной? Викинг меня ненавидит, какие дети, боже…
А что будет дома? Шурочка уже старенькая, у нее давление. Илюша скоро в лицей поступит и уедет, а я на что жить собираюсь? И ребенок… он же от насильника. Я никогда его не полюблю, я его не хочу.
Уже через час я трясусь в стареньком кряхтящем автобусе. Купила билет впопыхах, а точнее, позорно сбежала из этого города. Он мне не принес ничего хорошего. Одни только слезы, и права была бабушка, когда отговаривала меня ехать сюда, а я не знала.
Родная деревня встречает холодно. Я не была тут с конца лета, хотя, кажется, все по-старому. Я только изменилась. Уезжала полная надежд о новой жизни, а вернулась разбитая, с красными заплаканными глазами.
Не знаю, может, если мама была жива, я бы не боялась так этого, она бы помогла, а так… не хочу быть как отец, который нас родил с Ильей и сбросил на бабушку. У самого уже давно другая семья, о нас и не вспоминает.
Ладно я, старшая, но папа ни разу Илье даже шоколадку не привез, хотя бы открытку, но нет. Все Шурочка нам давала, умудрялась как-то на мизерную пенсию даже праздники нам устраивать, сама много готовила, старые вещи перешивала, крутилась как могла, а я не смогла даже выучиться.
Шарюсь в рюкзаке в поисках ключей, но в окошке вижу бабушку, и дверь через секунду открывается.
– Нюта? Дитя, что случилось?
– Я… я очень соскучилась, ба.
Выдавливаю улыбку и крепко ее обнимаю. Я проиграла эту битву с городом. Он все же меня сломал.
***
– Нютка, не морочь мне голову! Ну-ка, быстро призналась, зачем приехала без предупреждения, что там стряслось?
– Ничего. Я же сказала…
– Правду говори! Живо, ой, сердце уже болит, не могу я с вами. Один шалопай от рук совсем отбился, и ты туда же. Горе мне, горе!
Мечется, ищет все свое лекарство, а я понимаю, что отмолчаться не выйдет. У меня проблема, и ее надо решать.
– Бабушка, я беременная, – почти шепотом, сгорая от стыда. Я обещала бабушке, что буду учиться, а тут такое. Шурочка на секунду застывает, а после медленно садится на стул.
– Та-ак… вот это новости. Нютка, какой срок?
– Пять недель.
– Ну ладно, ладно! Ничего, дочка! Это еще не много, за платьем живота видно не будет. Не бойся, люди шептаться не станут, я любому рот заткну. Ну так и где же он?
– Кто?
– Как кто? Жених твой. Ты же замуж выходишь. Да, забеременела, но не беда, сейчас быстренько свадьбу сыграем, никто ничего не поймет.
Кручу ключи в руках, ну началось.
– Бабушка, я не собираюсь замуж, и жениха у меня нет.
– Как это? Нютка, ты не темни, а то у бабки уже сердце не на месте! Кто он? Однокурсник твой? Ну-ка, продиктуй мне номер его телефона. Сейчас бабушка позвонит, быстро женихаться будет! Не денется никуда. Мне твой дед покойный тоже голову морочил, но, как отец кулаком по столу ударил, аж бегом женился.
– Бабушка, ты не слышишь?! Свадьбы не будет! Не будет ничего!
– Нюточка, детка, почему ты так говоришь? Как же ребеночек-то получился, если у тебя жениха нет?
– Потому что меня изнасиловали! – выпаливаю и сразу жалею. На лице у бабушки отражается испуг, а после она начинает плакать.
– Господи, боже…
Подходит и обнимает меня, а я ее слезы вытираю. Не хочу, чтобы волновалась. Зря вообще сказала ей. Дура.
– Прости, ба! Я не хотела, чтобы так.
– Ой, дите. Скажи мне, кто этот мерзавец?