Запомни мои губы
Шрифт:
Господи, и о чем он только думает? Если бы это несчастное продрогшее существо знало о его безумных фантазиях, то, наверное, тут же покинуло бы мотель. Леа, Леа, Леа... Ему хотелось повторять это имя бесконечно. Называть ее этим именем, вслушиваться в его нежную музыку, вдыхать его цветочный аромат. Леа... Кажется, он помешался на этой женщине. Свихнулся окончательно и бесповоротно...
— Пойду, узнаю насчет номера, — пробормотал он, смущенный своими мыслями и ее взглядом — зеленым, внимательным. — Скоро вернусь.
Леа посмотрела ему вслед. Торопливая,
Им дали два номера, находящихся по соседству, — этого Леа боялась и желала больше всего на свете. Они будут так близки и так далеки друг от друга... Возможно, она услышит его шаги, шорох сбрасываемой им одежды... Опять эти дурацкие фантазии... Единственное, о чем она должна сейчас думать, так это о горячем душе и сухой одежде... Но почему-то эти мысли занимают ее меньше всего.
— Ну что ж... — Питер протянул Леа ключ от ее номера. — Денег выдался не из легких... Прости меня — ведь это я вытащил тебя на озеро...
— По-моему, было не так уж и плохо, — засмеялась Леа. — Прогулка под дождем... Правда, я порядком вымокла и замерзла, но горячий душ и кофе это быстро поправят...
— Хотелось бы верить... Если что-то понадобится — заходи ко мне. Наши номера рядом.
Напрасно он напоминает ей об этом — едва ли Леа забудет о столь близком соседстве...
— Хорошо, — кивнула Леа и вставила ключ в замочную скважину.
Горячий душ, как всегда, подействовал на нее благотворно. Она согрелась, расслабилась и почувствовала в теле приятную легкость... Сейчас она облачится в белый махровый халат, висящий на крючке около душевой кабинки, позвонит и закажет в номер чашечку кофе, на этот раз со сливками...
Леа надела халат, мягкие тапочки, замотала голову полотенцем и вернулась в комнату. Номер был довольно уютным — не чета номеру в их городской гостинице, пустому и холодному... Хотя, в том состоянии, в котором она находилась тогда, любой номер показался бы ей неуютным...
Здесь все было оформлено в голубых тонах — легкий светло-голубой тюль на широких окнах, голубые с серебристой искрой обои, голубое белье на кровати, слишком большой для того, чтобы спать на ней в одиночку... Леа уселась в кресло, обитое синей таканью — чем-то средним между вельветом и плюшем, — и потянулась к телефону, заранее воображая чашечку с дымящимся кофе в руках. Однако звонку не суждено было состояться — в номер постучали.
Неужели персонал «Стивали» читает ее мысли и ей принесли кофе, не дожидаясь звонка? Едва ли...
— Кто там? — спросила Леа, решив не играть в отгадки.
— Это я... Если ты не очень занята...
Сердце ее учащенно забилось. Она даже не думала о том, что Питер может зайти к ней. Леа тут же вскочила с кресла, подошла к двери и открыла ее.
— Заходи. Я, правда, не в лучшем виде... — указала она на белоснежный тюрбан на голове.
— Не переживай, я тоже не тяну на Клинта Иствуда в этом махровом
— Я хотела заказать кофе...
— Лучше чего-нибудь покрепче, — улыбнулся Питер и сел в кресло, в котором несколько минут назад сидела Леа. — Как ты относишься к виски?
— Гмм... Честно говоря, никак... Я всегда любила легкие коктейли... Вот Пэтти обожает текилу, а я так и не смогла оценить этот напиток.
— А коньяк?
— Можно попробовать, — согласилась Леа. — В конце концов, если я опьянею, то не доставлю никому неприятностей — кровать рядом...
— Отлично! — Питер набрал номер обслуги и заказал коньяк, лимоны и красный перец. — У тебя есть особые пожелания?
— Если только... У них есть черные оливки? Большие и без косточек?
— И еще черные оливки, большие и без косточек. Они у вас есть? Замечательно.
— Питер, а зачем красный перец? — поинтересовалась Леа, когда заказ был доставлен в номер.
— Люди делятся на три категории: людей, которые просто любят поесть, гурманов и людей с... ммм... извращенным вкусом. Кажется, я отношусь к последней категории... Так, во всяком случае, считает моя мать. Привычка пить холодный кофе с лаймом понятна далеко не всем. А насчет коньяка — мой отец научил меня этому способу. Все просто — добавить в коньяк красный перец, размешать его и — вперед. — Леа представила вкус этого напитка, и ее передернуло. — Вот и мама говорит — извращенный вкус... Но мне нравится — обжигает горло.
— На вкус и цвет товарищей нет. Конечно, коньяк с перцем — не совсем традиционный напиток, но если тебе это нравится — почему бы и нет?
Питер разлил коньяк по бокалам, насыпал в свой бокал красного перца и размешал его маленькой ложечкой для оливок. Ложечка звякнула о края бокала, и Леа, как бы очнувшись от этого звука, наконец осознала, что все происходящее не плод ее фантазии, а вполне реальная действительность. Они вдвоем в номере мотеля... Коньяк, лимоны, позвякивание ложечки, дымчатые бокалы, наполненные коричневой жидкостью, легкие руки Питера, с быстротой фокусника колдующего над столом...
Питер протянул ей бокал. Леа взяла его и на мгновение прикоснулась к теплым пальцам мужчины. Их взгляды встретились, и Леа смущенно опустила глаза — это случайное прикосновение проникло внутрь нее и разбилось на тысячу солнечных зайчиков, теплых, щекочущих и пахнущих весенним ветром. Ей показалось, что это непередаваемое ощущение светится в ее глазах, и был велик страх, что Питер — всезнающий Питер — прочитает его...
— Выпьем за этот день — странный, но, как ты выразилась, — веселый... Несмотря на то, что влипли мы по самые уши и промокли до нитки, было здорово. Я получил такой заряд бодрости, что теперь мне хватит его надолго... За нас, Леа. За тебя и за меня... За наше чудесное знакомство, за этот странный день, за озеро, за ливень, за мой остановившийся «пикап»... В общем, за все, что связало нас с тобой одной нитью, пусть только на один вечер...