Запомни мои губы
Шрифт:
В его словах было столько страсти и какой-то обреченной нежности, что сердце Леа сжалось. Может быть, ее фантазии были не так уж и необоснованны? Может быть, его взгляды, его слова, его прикосновения все-таки имели ту подоплеку, о которой она так часто думала? Сейчас, слушая его слова и глядя в эти чистые, просветленные глаза, она уже не знала, не понимала, о чем должна или не должна думать... Ясно было только одно — она окончательно запуталась в себе. И размотать этот клубок противоречий и сомнений мог только один человек — Питер. Но именно к нему она боялась обратиться за помощью...
Питер, не поморщившись,
— Значит, в уик-энд ты едешь смотреть дом? — прервал Питер затянувшееся молчание.
— Да, — кивнула Леа. — Я присмотрела несколько вариантов, но этот понравился мне больше всего, во всяком случае, по описанию... Маленький двухэтажный домик с заброшенным садом... Именно то, что мне нужно.
— Ты и раньше знала, что тебе нужно?
— Предполагала, но не была уверена...
— А как насчет того, кого ты хотела бы видеть рядом с собой?
— В каком смысле?
— Скажем так, каков твой идеал мужчины?
— Не знаю... — смутилась Леа. — Мне сложно ответить на этот вопрос... Да я и не думала об этом...
— После того, как разошлась с Ричи? Неужели ты перестала замечать мужчин?
Леа густо покраснела. С какой стати Питер задает ей такие вопросы? Неужели ее взгляды на него были слишком пылкими, и он все-таки догадался... В таком случае... он хочет тактично объяснить ей, дать ей, безрассудной и наивной, понять, что ответа на эти взгляды не будет... Как стыдно... И не только стыдно, но и горько... Горько оттого, что ни один мужчина не нравился ей так, как Питер Кэнди. Оттого, что потерять его, едва успев найти, будет так тяжело и больно, как не было с Ричи после семи лет брака...
За несколько месяцев, которые они провели вместе, Питер сумел дать ей столько, сколько Ричи не смог дать за семь лет... Именно с Питером она впервые узнала о том, что такое взаимопонимание. Именно он научил ее верить в себя, ценить себя. Именно ему она была обязана тем душевным подъемом, тем внутренним переворотом, который позволил ей выйти на новую, светлую дорогу, и тем искрящимся счастьем, от которого ее сердце билось в тысячу раз сильнее, чем обычно... А глаза наливались светом и блеском...
Сердце Леа сжалось от тревожных предчувствий. Она с трудом заставила себя поднять глаза и посмотреть на Питера, все еще ждущего ответа.
— Нет... не перестала... — Она будет честна с ним, несмотря на то что эта честность может дорого ей стоить... — Не перестала. Ты мне нравишься, Питер... Нет, не то... — Каких усилий ей стоило выдержать этот синий напряженный взгляд! — Я влюблена в тебя...
Она сказала то, чего могла бы не говорить никогда. То, что обычно говорят мужчины женщинам, а не наоборот. Так уж вышло, что она постоянно делает ошибки. Ошибкой больше, ошибкой меньше — это уже не так важно. Утонуть в море ошибок, пожалуй, лучше, чем болтаться на волнах неопределенности... Но Питер, кажется, не считал ее слова ошибкой. Нежный бархатно-синий взгляд скользнул по ее лицу: коснулся ресниц, глаз, губ — и словно зажегся, загорелся ее чувствами, вспыхнул и опалил Леа ответным огнем... Огнем любви и желания, о которых до этого момента
— А я не влюблен в тебя... — тихо прошептал он. — Я тебя люблю...
Струны радуги вздрогнули и запели... Маленький человечек, который наверняка находился где-то рядом, заиграл свою тихую, нежную музыку, озаренную солнечным светом. Леа таяла в объятиях Питера и не могла думать больше ни о чем, кроме музыки его дыхания, прикосновений и тепла, исходящего от него. Он целовал крошечную родинку над ее бровью, зеленые, озаренные любовью глаза, губы, нежные, влажные и чуть горьковатые, как лепестки распустившейся лилии. Его лицо щекотали ее длинные волосы, отливающие то медью, то темным золотом. Они оба задыхались от страсти и нежности, которая связала их тонкой, но крепкой нитью. Надолго. Навсегда. Навечно.
Первое, что увидела Леа, когда проснулась, — лучи утреннего солнца, пробивающиеся сквозь голубой тюль, и радостную детскую улыбку, осветившую лицо Питера.
— Немедленно вставай, соня! Пропустишь самое интересное! — весело произнес он.
Кажется, то, что случилось вчера, не было плодом ее больного воображения. Улыбка, осветившая лицо Питера, его синие глаза, лучащиеся нежностью и счастьем, окончательно убедили Леа в том, что вчерашний странный день и не менее странный вечер были на самом деле. И Питер, по всей видимости, очень доволен тем, что с ними произошло... Во всяком случае, изобразить на лице такую радость под силу только талантливому актеру... Неужели это свершилось? Неужели она все-таки будет счастливой?
Леа робко улыбнулась, все еще не в силах поверить в свое счастье.
— Вставай, вставай! — поторопил ее Питер. — Там тако-о-ое! — развел он руками. Как же он напоминает ребенка — эта детская улыбка, поглупевшее от счастья лицо. Наверное, на ее лице сейчас такое же глуповатое выражение... И ей на это совершенно наплевать. Она счастлива, счастлива, счастлива — вот что главное! Леа неожиданно захотелось петь, кружиться по комнате и совершать всякие безумства.
— Что тако-о-ое? — передразнила она Питера. — Что-то очень стра-а-ашное?
Вместо ответа он подхватил ее на руки, поднес к окну и распахнул занавеску. За мокрой асфальтированной дорогой, за деревьями, над зеленым ковром травы мостом раскинулась радуга. Разноцветные лучи, озаренные солнцем, напоминали какой-то сказочный аттракцион, волшебную дорогу, по которой можно уйти в мир, полный грез и светлых надежд... Захлебываясь от счастья и волнения, Леа уткнулась в плечо обнимавшего ее Питера.
— Радуга... — прошептала она сквозь слезы.
— Это твоя радуга... — тихо ответил Питер. — Я уверен, что все это — для тебя. Если бы я был волшебником, то подарил бы тебе эту радугу, чтобы ты каждое утро просыпалась со счастливой улыбкой на лице...
— Я и так буду просыпаться счастливой... — Зеленые, полные слез радости глаза согрели его теплом и любовью. — Если ты будешь рядом...
Если он будет рядом... После этой волшебной ночи он ни на мгновение не сомневался в том, что уже никогда не оставит ее одну. Он не допустит, чтобы эти зеленые глаза вновь погасли, потому что он любит ее и не сможет прожить без нее ни дня... Только как быть с тем, что гложет его уже на протяжении нескольких месяцев?
— Послушай, Леа... Я давно хотел тебе сказать...