Заповедник мертвецов. Продолжение
Шрифт:
– Запомни, Кирилл – всю жизнь острил, здесь законы другие. – Опять сменил имя собеседника вице-губернатор. – Не те, к которым ты привык.
– Да я понимаю! Стандартные методы коммуникаций тут не подойдут, ни листовки, ни газеты, ни подкуп, ни подвоз избирателей, у меня есть пара идей, как организовать приводную сетку агитаторов. Точней, как сделать так, чтобы ВИПам стало интересно выступить в данном процессе агитаторами, хотелось бы обсудить, когда можно будет к вам заскочить?
– Тебе надо прочитать статью про «Дюймовочку» и комментарии под ним про Прометея. Тогда ты поймешь, что не только
«Похоже, начальство уже совсем не в себе, и содержательного разговора сегодня не выйдет» – заключил Владислав Леонидович, еще раз махнул собаке, чтоб убиралась и двинулся дальше, изредка оглядываясь на покачивающегося Григория Владимировича. Начальнику своему он был многим обязан – опытом, продвижением по карьерной лестнице. Даже женой. Владислав впервые увидел ее на экране телевизора, она вместе с мужем презентовала то ли его книгу, то ли свою новую фитнес-программу. Без всякой надежды тогда помечтал о ней. Было в ее губах, манере общения что-то притягательное. Даже гипнотическое.
А через полгода случайно встретился с ней на съезде партии, где выяснилось, что она старая знакомая Григория Владимировича. Непринужденно и довольно простодушно, она рассказала Григорию Владимировичу и Владиславу о том, что происходит в ее жизни, чем занимается. Мимоходом сообщила, хитро поглядывая на Владислава, что с мужем развелась и после обычного на таких мероприятиях фуршета с алкоголем все как-то завертелось. Такси, номер в гостинице, виски с шоколадом и фруктами. Свадьбу сыграли в узком кругу, Григорий Владимирович стал почетным гостем. Она была намного старше Владислава, но он безумно ее любил.
Дом Бочки, не смотря на то, что депутат считался одним из богатых людей в регионе, внешне ничем не выделался от остальных в поселке. Зато внутри все кричало о роскоши в стиле «а на трехэтажной люстре повесьте три куска подсанкционного хамона, и пусть позолоченные канделябры в кадр попадут!». В гостиной царил небольшой постпятничный беспорядок, как-то – пустые коньячные бутылки на полу, не влезшие ввиду переполненности консервной банки окурки, бутерброды с растаявшим маслом, заветренной икрой и кусками рыбы, огрызки груш, скелеты виноградных кистей и шкурки ананаса. Также на полу валялись фантики от шоколадных конфет, вскрытая упаковка от таблеток для мужской потенции, заляпанные жирными пятнами копии договора на аренду дворца им. Ленина, почему-то пара саморезов и россыпь попкорна. Лагушкин, брезгливо перешагивая через эти препятствия, добрался до кресла напротив хозяина, убрал с него целлофановый пакет и с довольным видом присел.
В дальнем углу на кушетке спала в прозрачном пеньюаре ухоженная женщина «за сорок», с уголка рта которой застыла смолой ниточка слюны. Ближе к окну стоял большой стол, на котором размещалась игрушечная железная дорога с подробной инфраструктурой. Хозяин в пиджаке железнодорожника и семейных трусах с нежностью и любовью добавлял в ландшафт фигурки людей и автомобилей, затем откидывался в кресле, любуясь результатом, отпивал коньяк и затягивался сигарой. Шторы были задернуты, свет горел только над столом, поэтому в гостиной стоял полумрак, спертый запах алкоголя, табака.
– Приветствую, Владислав Леонидыч,
Чиновник с довольным видом развернул папку, жестом отказался от выпивки и передал часть бумаг собеседнику.
– Алексей Николаевич, тоже рад тебя видеть. С добрым утром. Я нашел технического кандидата на выборы. Вот ознакомься с его биографическими данными, местной пропиской. Не привлекался, среднее образование, холост, сведения о доходах, расписка о том, что готов участвовать… В общем, все в порядке. Губернатору о кандидатуре уже доложил.
– Ай молодца, – Бочка перебирал бумаги и восхищенно причмокивал. – Вот никогда бы на охранника не подумал. Каждый день ведь его вижу, но даже не знал, что он у нас в поселке прописан. Это вот в этом сторожевом домике при въезде, да?
– Когда поселок только начинал застраиваться, – кивнул Владислав, – для оформления каких-то разрешений требовалась, чтоб на участке было капитальное строение и в нем кто-то официально жил. Построили домик для охраны и прописали в нем охранника Никипелова.
– Ну, красавчик, че я могу сказать! Теперь мне остается либо залить баблом кого-то из соседей, чтоб согласился пойти на выборы, либо участвовать самому. А бабло попросят немаленькое. А немаленькое мне жалко. Загнал ты меня в угол, Владислав Леонидыч, а может, продашь мне охранника?
– Не в этот раз, Алексей Николаевич, – улыбнулся чиновник, произнеся заранее отрепетированную фразу. – Я, пожалуй, пойду. Не буду отвлекать от вагончиков.
– Жену-то забери, я хоть сегодня нажрусь – ты ж мне повод, ха-ха, подкинул!
– Да пусть отоспится, сама придет. Документы готовьте к выборам – декларацию о доходах, агитматериалы, а то, не дай бог, техническому кандидату выборы проиграете, позору не оберешься.
Жена Владислава Леонидовича вернулась через пару часов. Поцеловала мужа и стала приводить себя в порядок – смыла макияж, наложила крем-маску. Муж приготовил ей латте.
– Владюш, у меня к тебе две новости.
– Как обычно – одна хорошая, другая – плохая?
– Не совсем. А ты обращал внимание, что у нашего охранника Никипелова очень заметная родинка на руке то появляется, то исчезает?
– Он, как и ты, тональным кремом пользуется, но иногда забывает ее замазать?
– Нет. Дело в том, что у нашего охранника есть брат-близнец. И он тоже прописан в домике охраны. Они на пару работают. Посменно.
– Не вижу в этом ничего страшного. Губернатор сказал, что основной кандидат должен быть руководителем регионального уровня, а не вторым охранником.
– Милый, ну, во-первых, что мешает Бочке задним числом оформить документы со вторым охранником об участии в выборах, чтоб заявить, что он первый нашел технического кандидата, да? А, во-вторых, даже это не понадобится. Бочка просто убедит губернатора, что охранник будет зиц-председателем на посту главы района, номиналом, так сказать, а Бочка будет реальным руководителем. Не думаю, что тут для него есть какая-то сложность.