Заповедник Сказок 2015(Том 5)
Шрифт:
На мраморе её ждал Оанес. Невозможно прекрасный, с чёрными волосами, собранными в тяжёлые косы, с загадочной улыбкой на гордых губах.
— Ты? — воскликнула Дерке, ошеломлённая.
— Перед Царицей простираюсь я… — начал Оанес ритуальную речь, но смотрел на Дерке так, как будто говорил что-то совсем иное, только для неё одной. — Возьми мою плоть и умножь её, возьми моё будущее и сделай его будущим моего народа…
Все Миима замерли от потрясения: никогда ещё на народной памяти Великий Везир не отрекался от правления, не оставлял руководство, не отказывался от бессмертия ради продления рода, функции почётной, но чисто биологической. Миима не верили своим
Оанес поднялся и поплыл к Дерке.
— Возьми меня, — сказал он.
— Почему? — спросила она. — Почему ты? Почему сейчас?
— Потому что это ты, — сказал он без ритуального пафоса и взял её руку. — Ты — великая Царица, которая изменит мир. И ты — та, которой нравится, как я пою. Знаешь, я живу уже целую вечность, и ещё никому никогда не нравилось, как я пою.
Дерке задрожала, чувствуя, как краснеют от наплыва чувств её глаза. Оанес смотрел на неё, не отрывая взгляда.
— Возьми меня, Царица, — повторил он настойчиво. — Возьми меня с моими знаниями и силой, заложенной в моих клетках, с моей любовью к тебе. Никого и никогда я так не любил, как тебя. Возьми меня — для будущего нашего народа. И для меня. И… — это он прошептал ей в самое ухо, — …для себя.
Дерке охватила дрожь, она боялась, что это было уже заметно всем. Она помнила слова ритуала: «Я беру… я принимаю… я сливаюсь… да будет…». Но произнесла ли она их наяву? Или молча положила руки на плечи Оанеса? Он махнул собравшимся рукой и крикнул:
— Всем спасибо за прекрасные годы. Служить вам и править вами мне было весело и почётно!
И они с Дерке поплыли к Скале.
В ритуальной капсуле время и пространство смешались в первобытный хаос — не было ничего, кроме них двоих. Энергия обволакивала их тела. Древние потаённые силы в их крови запустили механизм, изменяющий клетки, создающий из двух одно, перемещающий информацию, переписывающий структуру и код материи. В недрах Скалы, в древней каменной сфере рождалось новое существо — недолговечное, но чрезвычайно могущественное.
Перед их глазами мелькали миллионы жизней изо всех уголков Вселенной — проходили в борьбе, в наслаждении, в страсти познания, в восторге открытий, в любви и страдании. Носители жизненных начал сливались в бесконечных огненных поцелуях, сплетали щупальца, перья, прорастали друг в друга, погибали, дав жизнь, жили вечно, жили стремительно, мимолётно, в муках передавали эстафету жизни, нерестились в бурных потоках и тихих заводях, кормили крохотных малюток своими телами, плотью своих жертв, молоком, кровью, плодами своих миров. Солнца всходили и заходили над мирами — красноватые, жёлтые, пурпурные и ослепительно-белые двойные. Дерке и Оанес сгорели вспышкой восторга и были везде, и всем, и всегда. Были началом Вселенной, той самой точкой безумной плотности и температуры, в которой нет времени. И её же концом.
— Деркето, — сказала та, что была Дерке, приходя в себя. — Мы — Деркето.
Оанес, физическая оболочка которого уже растворилась в ней, перестала существовать, счастливо отозвался в её сознании: «Давай изменять мир, — сказал он. — Начнём с Детей».
Они думали Детей. Они представляли себе образ, качество, взаимоотношение с миром, мелодию, оттенок любви — и всё это облекалось в плоть, закручивалось спиралью генетического кода, прорастало в Деркето. Она нежно отделяла каждый образ, окутывала оболочками икринки — вот желток, чтобы питать и строить растущее тело, вот пласт воспоминаний, который прорастёт синапсами в мозгу, вот кожистая оболочка, которую дочь или сын разорвут, когда будут готовы. Всё, что Дерке видела
— У нас ещё целый год жизни, — снова отозвался в сознании Оанес. — Она была бы приятной. Мы можем сделать много хороших дел для нашего народа. Мы дождёмся Детей, увидим каждого из них и расскажем им о своей любви…
— Или мы не станем тратить Силу на мелочи и умрём сегодня же, — эхом ответила ему Дерке. — И пусть о нашей любви им расскажут другие. И мир, в который они родятся.
Деркето зависла над бездной. В бездне лежал величественный город Ремисэ, тёмный и мёртвый, разрушенный, покрытый донными отложениями. Плоские чудовища гнездились там, где должны были играть её дети. Рыбы с челюстями, способными распахнуться всемеро, рыскали за добычей среди книг, собранных её предками. Деркето раскинула руки и сосредоточилась.
— Мы сможем, — сказал в ней голос мудрости Оанеса. — Почувствуй структуру донной коры. Под нею бушуют колоссальные силы — используй их. Начинай, нам нужно успеть до рассвета, а он всегда ближе, чем кажется.
Деркето замерла в обманчивой неподвижности. Но её волею и данной ей новой, абсолютной силой далеко внизу с подводных гор покатились камни, трещины разрезали океанское дно, потоки магмы начали поворачивать вспять. Она толкнула, потянула на себя — и мир задрожал и подчинился.
Ремисэ вставал из бездны в чёрном облаке донной мути. Деркето остановилась, когда напряжение сил стало невыносимым. Но теперь Город лежал у её ног.
Миима проплывут по его улицам, отмоют и восстановят здания, найдут и прочитают книги, вспомнят, как повелевать машинами. Чтобы восстановить их, нужна энергия. Деркето отыскала огромные генераторы. Один был разрушен полностью. Второй требовал сложного ремонта — этим предстоит заняться позже. А в третьем можно было запустить реакцию. По сравнению с усилием по подъёму города это было мелочью. Реакция пошла, генератор ожил, тут и там сквозь слои ила в Городе засветились огни. Безопасность — Деркето нашла и активировала силовой щит. Его отрегулируют, и он укроет город от хищников.
Миима, собравшиеся вокруг, смотрели на великий город, возвращённый к жизни. Её братья и сестры, её друзья, друзья и братья её предков — те, кто встретят её Детей, позаботятся о них, научат. Деркето улыбнулась.
— Немис, — позвала она.
Немис выплыл из толпы, маленький, неловкий, покалеченный. Деркето протянула руку. Он с трудом поднялся на её огромную ладонь. Она крепко сомкнула пальцы. Он кричал и бился, а когда раскрылась сияющая ладонь, у Немиса снова было две руки. Грудь его трепетала часто-часто.
— Благодарю, Царица, — простонал он и добавил чуть слышно. — Спасибо, Дерке…
— Тебе нужен отдых в лазарете, — с нежностью сказала она и обратилась к остальным. — Кто ещё?
Жизнь текла из её пальцев, исцеляя: возвращала руки, хвосты, плавники, искалеченные годы тому назад, восстанавливала нарушенный кровоток, заставляла расти потерянные в схватках зубы и вытекшие глаза. Ушло много сил, чтобы удержать оказавшийся на грани гибели мир Миима. Но теперь дверь в будущее распахнулась широко.