Заповедник Сказок 2015(Том 5)
Шрифт:
— Прощайте, — сказала Деркето и устремилась к поверхности Океана, взбивая воду мощным хвостом, разрезая её огромным гибким телом.
Немис был первым, кто запел ей вслед. Тысячи подхватили песню. Мелодия неслась, как ласковый тёплый поток. Деркето улыбнулась, узнав одну из колыбельных Оанеса.
Деркето распласталась между Океаном и звёздным небом. Где-то в созвездии Окулы мерцало жёлтым светом её любимое дальнее солнце. Деркето закрыла глаза. Она была Силой. Она чувствовала в Океане всех, кто был до неё. И казалось, она слышит Маму.
Вобрав в себя всю Вселенную, Деркето своей волею крепко сжала
Она остановилась, вся в невероятном напряжении: ей нужно было подняться выше, над поверхностью. Она не могла сделать ничего больше, оставаясь в воде. Деркето посмотрела вверх. Звёзды едва были видны: то появлялись, то исчезали — в небе скользили мириады тёмных теней. Отовсюду летели Парящие — все Раави этого мира.
Они летели парами, и каждая пара держала в клювах концы лент. Каждый год, оплакав родителей, птенцы вплетали их перья в семейную ленту — чтобы почти год спустя, в преддверии собственной смерти, узлами записать на ней несколько слов, обращённых к будущим детям. Парящие продевали свои ленты под её руками, плавниками, шеей, отрывая Деркето от воды, всё новые и новые сотни Раави прибывали и подхватывали усилие. Они ныряли в воду, окулы хватали и рвали их тщедушные тела. Воздух наполнился скорбными криками, но Раави не останавливались. И они подняли Деркето в воздух!
Её кровь лилась дождём, сначала в Океан, а потом, когда над поверхностью показались первые уступы, — в тину и ил, на бьющихся, погибающих рыб и червей, на водоросли, на акул, не успевших уплыть от стремительно поднимающейся тверди. Все это станет богатой почвой, в которой начнётся новая жизнь. Её дочери, внучки и правнучки, будущие Царицы, поднимут новые острова, Парящие посадят там новые семена — планета станет дышать, как раньше.
Деркето кричала в невыносимом усилии, она рождала новый мир, исторгая из себя чудовищную боль.
И мир родился.
Над её миром взошло солнце. Деркето едва успела улыбнуться его лучам, как плоть её разлетелась по воздуху облаками багровой пены. Хлопья падали в океан, на новую землю, неслись по воздуху с ветром, соединялись с облаками, несущими дождь. Раави кружили стаями и пели о ней.
Так ушла Деркето, Царица Морская, а с нею Оанес. Пусть всегда их души звучат в струнах Мира.
Ирина Станковская
Механик Гаси
— Осенью собрали первый урожай, — бормотал дедушка, — мы начали подготовку к зиме, которая настала слишком рано, сгубив многие сельскохозяйственные культуры.
Сури помнил в этом рассказе каждое слово, но на всякий случай переспросил:
— Это из хроники за 2315 год? — знал, что дедушка любит, когда он проявляет интерес.
— Точно, память у тебя хорошая! — похвалил тот внука.
— Завтрак готов! — в комнату вплыла бабушка, держа в руках поднос с горячими лепёшками.
Сури любил бабушку и не любил лепёшки. Вернее, любил их только, когда чувствовал голод. Лепёшки были в доме основным блюдом. Мальчик съел три штуки, полив их для разнообразия сиропом из псевдолимона, в изобилии растущего вокруг их хижины. Получилось чересчур кисло, но Сури сделал вид, что ему нравится. Не стоит капризничать: бабушка и дедушка сегодня были с ним последний день — мальчик стал достаточно взрослым, чтобы жить самостоятельно.
— А это тебе на день рождения! — дедушка привстал, покопался под табуретом и вынул маленькую красивую коробочку из древесины псевдоклёна.
Сури с благодарностью взял подарок и щёлкнул крышкой: внутри обнаружилась горсть маленьких шурупов.
— Ух, ты! — восторг Сури не знал границ. Подарок, как считалось, должен скрасить расставание с роднёй.
Бабушка в который раз проверила, как Сури усвоил уроки по ведению хозяйства. Дедушка крепко-крепко обнял внука.
А вот и Гаси на пороге. Молчаливый механик Гаси с шикарной чёрной бородой. Сури мечтал когда-нибудь отрастить себе такую. Бабушка и дедушка хором сказали: «Не надо провожать», но Сури всё-таки вышел с ними на улицу и смотрел вслед, пока троица не скрылась за поворотом. Вторая луна ещё не ушла со светло-фиолетового с просинью утреннего неба, и видимость, несмотря на туман, была хорошая. Дедушка не забыл прихватить с собой коробочки с обучающими пластинами. Бабушка шла с пустыми руками.
Феса, соседка Сури, помахала ему рукой. Девочка почти полгода жила в хижине через дорогу одна-одинёшенька. Сури воспрянул духом: он уже раньше подумывал, не сговориться ли вести домашнее хозяйство вместе. Но Феса была старше на год, ей недавно исполнилось четырнадцать, и поэтому сам ждал приглашения.
— Пойдём, порыбачим? — предложил он ей. В протекающей неподалёку капризной речке среди придонных камней водилась псевдофорель. Если повезёт, можно было поймать пару-тройку рыбёшек на наживку из ягод псевдорябины. Но и такой улов считался удачей. Пока других съедобных видов рыб обнаружено не было.
Феса с радостью согласилась, и Сури отправился за рыболовной снастью. Удочку сделал дедушка, и Сури с трудом удержался от слёз. Он уже большой, не стоит думать о разлуке с любимыми. Иного пути нет.
Через несколько дней, увидев на окраине посёлка знакомые фигуры, он всё же не смог совладать с чувствами и кинулся к ним. Феса пыталась остановить его, но Сури огрызнулся: «Подумаешь, только поздороваюсь!»
Дедушка с бабушкой прогуливались, держа за руки девочку лет трёх. Наверное, механик Гаси только-только вынул её из инкубатора, чудом сохранившегося среди мрачных и таинственных обломков Корабля. Девчушка хорошо переставляла ножки, и личико уже начало приобретать осмысленное выражение.