Заповедник Сказок 2015(Том 5)
Шрифт:
Зверь аж раздулся от важности, став похожим на откормленного кота с короткими мощными лапами.
— Ну, спасибо тебе, добрый человек! А что это ты на крыльце сидишь, в дом не идёшь? — степенно спросил он.
— Да дело у меня есть, — в тон вопросу ответил я.
— Никак хочешь папоротник цветущий добыть?
Я чуть челюсть не уронил от удивления:
— А ты откуда знаешь?
— Так ведь день-то какой! А заради какой надобности он тебе потребовался? Если зуб болит, то лучше цветы рюмашки заваривать, а на свежую рану —
— Мечта у меня есть.
— Ну раз так… А делать-то с папоротником что будешь?
Поверье, гласившее о чудесных свойствах этого растения, упорно не желало вспоминаться:
— Вроде же как сорвать надо, но перед этим желание своё сказать…
— Сказааать, — передразнил Колупанда. — А что, у цветка уши есть?
Я растерялся.
— А что же тогда надо делать?
— У него вся сила — в корне. Вот его-то и надо извлечь. Он же квадратный! — сказал Колупанда таким тоном, будто это всё объясняло. — Ладно, ты мне помог, и я тебе помогу. Солнце зашло, пора двигаться. У тебя руткит есть?
— Чего? — обалдел я.
— Инструмент для добычи корня, — терпеливо пояснил собеседник, огляделся, — о, вот это подойдёт!
Он метнулся к стене и сцапал небольшую сапёрную лопату. Оттопырил козой два крайних когтя, полоснул ими вдоль штыка лопаты, прочертив на стали глубокие царапины. Потом легко, как лист бумаги, согнул железяку по линиям. Получился совок-переросток странной формы.
— А теперь — пошли!
Я безропотно встал, взял совок и двинулся следом. Успел еще подумать, что придётся по дороге останавливаться, чтобы подождать, а то и вовсе взять проводника на руки, благо он некрупный, но зверь быстро перебирал мохнатыми лапами. Ещё и подгонял, иногда оборачиваясь:
— Шибче беги, нам надо до обнуления успеть.
— До чего?
— Слушай, ты как вообще собирался папоротник искать?
Я пожал плечами:
— На авось надеялся.
Колупанда аж споткнулся и застыл как вкопанный. Секунду напряжённо размышлял, а потом махнул лапой:
— А, ладно, позже разберёмся, бежать пора, а то уедет, ищи его потом.
— Что… уедет?.. — я окончательно запутался, да еще и проводник после передышки словно пытался наверстать опоздание. Мне даже показалось, что лапы у него стали длиннее, да и сам он несколько подрос.
— Скользящее окно. Это место такое в двоичном лесу, там и растёт твой наноротник. Окно сдвигается при обнулении счётчика.
— При… чем?.. — слова мои словно выплёвывались на бегу поодиночке.
— В полночь, балда. Побереги дыхание.
Сам Колупанда от несоблюдения своего совета явно не страдал, продолжая на бегу излагать в том же отрывочном духе интереснейшие сведения:
— Не трогай эти деревья — они несбалансированные.
— Это как?
— Нууу… Тронешь, а с него листья осыпятся. Или само тебе на голову рухнет.
После
— Вон видишь кустик? Это закрепень-трава. Очень помогает от медвежьей болезни.
И не успевал я уточнить, какой из всех этих кустиков столь полезен, как он вдруг переключался на историю с географией:
— Это не наша тропа, это ренессансная. Она здесь была задолго до нас.
Потом мы огибали по кустам совершенно ровную полянку, и на мой невысказанный вопрос Колупанда отвечал:
— Нелинейная топь. Там водятся энтропийные комары. Ну их, застрянем ещё здесь на пару лет.
Минут десять ударного бега от топи, и проводник замедлился, чутко поводя носом.
Сумерки сгущались, но он сказал, что теперь уже недалеко, надо только незаметно пройти мимо толстых троллей.
Я подумал, что ослышался. С другой стороны, скажем, вчера я и про колупанду не знал — Бьёрн его знает, что у них в этом лесу ещё водится.
Попросил его рассказать поподробнее, но тут из-за деревьев донеслись дикие вопли и ололоканье.
— Что это?
— Битарды.
— Что?!
— Двоичные ублюдки. Виртуальная форма нежити. Водятся в лесах доменов. Могут только жмакать пимпы, ффтыкать в контент и троллить нубов для лулзов.
Потрясённый новизной и объёмом информации, я уцепился за последнее слово:
— Для чего?
— Ну, как тебе объяснить… Лулзы у них — мера всего.
— Это как?
— Они бы за лулзы и себя по частям продали, если б купцы нашлись.
— Да что это вообще такое?
Со стороны полянки раздались басовитый гогот и вопли:
— Ололо, риальни!
— Жжош!
— Плюс стопицот!
Колупанда безнадёжно махнул в ту сторону:
— Вот это оно и есть.
Обойдя шумных битардов, буквально через пол версты мы вышли к поляне. На ней, словно под легчайшим ветерком, даже не шевелились — упорядоченно подрагивали резными листочками кустики папоротника. Они росли ровными рядами, от нечего делать я их даже сосчитал — там было 32 ряда по 32 кустика.
— Выбери тот, что на тебя глядит, а как зацветёт — сей же миг хватай его за стебель у земли и начинай обкапывать, только смотри, корень не повреди! Что дальше делать, позже объясню.
Вдруг по полянке словно вздох прошёл, и сразу что-то изменилось. Я в первую секунду не понял, а потом просто остолбенел от увиденного. Наноротник цвёл, казалось, разноцветными огоньками, которые зажигались, гасли, меняли цвет, и был в их поведении какой-то глубокий смысл, непостижимая, но отточенная логика. Я не мог заставить себя вторгнуться в эту гармонию с лопатой. Огоньки очаровывали, и изъять из общей картины хоть один казалось жутким варварством.
А потом полянка вдруг исчезла. Бурый комок, сидящий слева на тропинке, недовольно сверкнул на меня жёлтыми глазищами: