Заповедник смерти
Шрифт:
– Извините, вам неинтересно, я вижу. Заболтался. Если хотите, давайте поговорим о контрабанде произведений искусства древнеиндейских цивилизаций. Я неплохо знаю методы «работы» контрабандистов, приходилось встречаться.
Эрнандес очнулся, с любопытством взирая на ученого.
– Вы что же, думаете, и в Пируа пробрались контрабандисты?
– Уверен. Я же не мальчик и понимаю, из-за чего заварилась вся эта неприятная похлебка с экспедицией. Кому-то невыгодно, чтобы исследователи проникли в долину, вот они и принялись действовать. А кому невыгодно больше всего? Конечно,
Капитан покачал головой.
– Вы проницательны, профессор.
– Жизненный опыт, – улыбнулся Эчеверриа, пустив по лицу лучики морщин.
Дверь внезапно отворилась, и в кабинет вошли двое мужчин. В первом Эрнандес узнал голландца ван Хова, а второй притягивал взор своей необычностью, отталкивающей нестандартностью. Он был сутул, массивен, хотя передвигался с легкостью и грацией хищника, с длинными руками, а лицо поражало обилием бугров, морщин и вмятин, оно было не просто безобразным, а зловеще безобразным, жутким и твердым, как ритуальная маска. Но больше всего капитана потрясли уши незнакомца: они были не очень большими, но формой напоминали перепончатые крылья летучих мышей, и кровеносные сосуды просвечивали сквозь розовый перламутр перепонок, как нервюры летательного аппарата.
– Вы ко мне? – Эчеверриа вопросительно посмотрел на вошедших. – Или это ваши знакомые? – обратился он к Эрнандесу.
– К вам, – кивнул эксперт ЮНЕП и выстрелил в грудь старику из «асахи» с насадкой бесшумного боя. Директор Пирина посмотрел на свой пиджак и мягко завалился на бок, зацепив стул.
Эрнандес рванул из кобуры пистолет, но страшная сила вырвала из рук оружие, едва не выломав пальцы, и придавила к сиденью.
– Вам же говорили, капитан, не суйтесь в это дело, – спокойно сказал ван Хов, садясь на место Эчеверриа, выдвинул ящик стола и бегло осмотрел его содержимое. – Говорили?
– Кто вы? – хрипло спросил Эрнандес.
Голландец поднял отрешенно-холодный взгляд.
– Я? Агент ЦРУ, если вам будет угодно. Хотя у меня найдется с десяток других профессий, которыми я владею вполне легально. Эксперт ООН по программе ЮНЕП – одна из последних.
– Я догадывался... еще до прихода альпин... – Эрнандес запнулся.
Ван Хов кивнул.
– Можете не договаривать, я знаю, кто у вас побывал. Джонатан Улисс. Так?
Капитан полиции сплюнул ему под ноги и сказал презрительно:
– Кончайте умные разговоры, скоты! Стоит мне крикнуть, и через минуту здесь будет вся бригада. Так что советую не шуметь.
– Мы и не будем, – кивнул спокойно голландец. – А кричать не надо, вряд ли вас кто-нибудь услышит. Мы уже уходим, капитан, но прежде ответьте на пару вопросов. Где сейчас Улисс?
– Далеко. – Эрнандес снова сплюнул, чувствуя на затылке дыхание кошмарного телохранителя ван Хова. – Вам его не догнать.
Вошедшие переглянулись.
– Он в долине, – глубоким, звучным голосом, дико контрастирующим с его внешностью, проговорил ушастый страж. – Успел уйти еще днем, часов в пять, судя по тарараму в голове этого копа. И главное, капитан был так неосмотрителен, что позвонил в Сегуридад и передал разговор с Улиссом начальству.
Ван Хов
– Что, капитан, не ожидал? Этот парень способен читать, что написано в чужих мозгах, так же свободно, как в газете. Нет смысла торговаться. Жаль, что поторопились вы со звонком в Шочипилью.
– Надо и нам поторопиться, – сказал ушастый. – Безопасность наверняка уже рыщет где-то поблизости, но они могут поднять по тревоге и армию.
– Ты прав, надо уходить. А жаль, местечко здесь райское. Я за тобой не угонюсь, иди первым, а на той стороне вызови мне проводника. И спеши к Эриху, Улисс – не сопливый щенок, я видел, как он ходит по скалам. Его надо опередить и обезвредить.
Ушастый улыбнулся, так мог бы улыбаться гранатомет.
– Не беспокойтесь, он не уйдет далеко. Что делать с этим?
– Он бесполезен, но как свидетель может быть опасен...
Это было последнее, что услышал Эрнандес в жизни.
ПИКАЛЬ, ПИРИН
С высоты в пять миль окрестности Пикаля казались дымящейся трясиной серо-зеленого с пятнами коричневого цвета – так их окрасил легкий вечерний туман сельвы. Где-то в нескольких милях к северу от Пикаля, у суровой гряды гор Тумху, располагался лагерь экспедиции в долину Пируа, ставший объектом отвлекающего удара контрабандистов Дела и агентов ЦРУ США.
– Мы опаздываем, – наклонился к собеседнику полковник службы безопасности Майо Кольор.
– Не думаю, – спокойно ответил тот. – Едва ли они решатся уходить днем, когда еще светло. А до ночи мы успеем закрыть границу.
– И все же мы могли бы начать операцию раньше, – с укоризной проговорил Кольор.
– Без армии – нет, – покачал головой сосед, костистый, широкий, но очень худой, с большой головой и коричневым гладким лицом. – А чтобы доказать необходимость совместной операции, договориться о взаимодействии и разработать план, потребовалось время.
Они замолчали.
Самолет произвел посадку.
Руководителей Паракасской службы безопасности встречал сотрудник отдела Кольора «французский археолог» Гийом Карсак. Едва ли кто-нибудь из его приятелей в Пирине узнал бы в нем весельчака-юмориста, любителя женского пола.
– Анхелика исчезла, – сказал он полковнику вполголоса, ответив на рукопожатие. – Майор Барахунда, капитан Эрнандес, профессор Эчеверриа убиты. Исчезли альпинисты Улисс и Торвилл, эксперт Леон ван Хов и сотрудник Интерпола Милич.
– Святой кондор! – вырвалось у Кольора. – Когда все это произошло?
– Барахунда убит еще...
– Об этом я знаю. Остальные?
– Эрнандес и Эчеверриа найдены в лагере полчаса назад. Никто не видел убийц и не слышал шума. Эчеверриа убит из пистолета марки «асахи» японского производства, а капитан... у него перелом основания черепа. Эксперт-криминалист утверждает, что удар нанесен рукой, вернее, ребром ладони, сзади.
– Поехали в Пирин, – сказал спутник Кольора. – Обсудим все по пути. Кстати, полковник, каким образом в это дело оказался замешан начальник полиции?