Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых
Шрифт:
Пейзаж «Солотча. Старица». Строго горизонтально члененные берег, река, дальний берег, небо. Темный буро-зеленый первый план с мелкой листвой деревьев-кулис справа и слева, едва выступающих из-за края холста, пестрая зеленовато-розовая чересполосица поля по ту сторону реки; голубовато-серебристое небо отражается чуть более темно и плотно в воде. На первый взгляд пейзаж кажется декоративно-плоским, но чем больше вглядываешься в него, тем сильнее его пространство «втягивает» в себя глаз зрителя, тем реальнее укладывается и гладь реки, и дальнее поле, уходящее до горизонта.
«Обнаженная» и акварельный этюд к ней. В этюде найден горячий теплый колорит розово-смуглого тела на золотистом фоне, композиция сидящей
Роковой 1937-й год.
П.В.: «Эта зима была началом травли меня в печати и изгнания из учебных заведений…» [290]
Май: «Отец не любил жаловаться, и я не слышал, чтобы он с кем-то обсуждал и не знал, не подозревал, какие мрачные тучи сгущались над его головой. Уже опубликована была статья „Карлик и Солнце“ в газете „Советское искусство“. Поводом для этой статьи явился отцовский „трактат“ об искусстве, где, среди прочих крамольных по тому времени суждений, отец критиковал живопись Репина. В то время отец преподавал на „курсах повышения квалификации художников“ и для „обкатки“ стал читать свой „трактат“ студентам. По доносу „трактат“ попал в „инстанции“, и закружилось дело, которое чудом не кончилось арестом» [291] .
290
Митурич П. Записки сурового реалиста… С. 100.
291
Митурич М. П. Воспоминания.
«10 января 1937 г. Приказ № 51 по Институту повышения квалификации художников книги и графиков.
В первых числах декабря 1936 года дирекции института было сообщено, что преподаватель дисциплины рисунка отделения офорта художник Митурич П. В. в часы, отведенные ему для преподавания рисунка, занимается чтением перед группой своего трактата о живописи. Произведенным дирекцией расследованием факт чтения Митуричем на группе вышеуказанного трактата подтвердился, причем установлено, что прочитанный материал является по содержанию своему реакционно-идеалистическим.
Приказываю немедленно освободить художника Митурича П. В. от занимаемой должности» [292] .
«В статье „Карлик и Солнце“, где под Солнцем подразумевался Репин, а злобным карликом был назван отец, он прямо обвинен был в „фашиствующем идеализме“» [293] .
«Советское искусство» 11 марта 1937 г. Е. Вейсман. «Карлик и Солнце». «Жалкий карлик! В своем „космическом“ ослеплении и гневе он сначала хотел доплюнуть до солнца и погасить его отравленной слюной… В институте необходимо объяснить студентам истинный смысл этого произведения „чистейшей теории“, разъяснить, как от будто бы „невинных“ формалистических упражнений в теории и практике художник может прийти к позициям фашизма» [294] .
292
Митурич
293
Митурич М. П. Воспоминания.
294
Митурич П. Записки сурового реалиста… С. 11.
П. Митурич — В. Молотову 17 апреля 1937 года.
«Председателю Совета Народных Комиссаров тов. Молотову для личного ознакомления.
Тов. Молотов, представляя на Ваше рассмотрение статью газеты „Советское искусство“ под названием „Карлик и Солнце“ Е. Вейсмана, я рад случаю познакомить Вас с вопросами, частично затронутыми в моем ответе на эту статью, с вопросами, которые волнуют художников…
После появления статьи Е. Вейсмана я снят отовсюду, даже со стен Третьяковки и лишен всякой аудитории для реабилитации.
В 1931 году я написал труд „О живописи“, где даю суровую оценку нашей „популярной“ живописи с точки зрения современных мировых достижений в этой области, чтобы освободить нашу молодую художественную общественность от сугубого провинциализма, чтобы указать кратчайший путь к конкретным достижениям в области живописи.
Эту работу я представлял в Наркомпрос для отзыва, думая там кого-нибудь расшевелить. По истечении 4-х месяцев получил рукопись обратно без отзыва. …Дальше я представил рукопись в ЦК ВКП(б), но труд скоро был возвращен без отзыва. С тех пор читали его с интересом критики, художники, писатели, но никто не усматривал политической враждебности в нем. И правильно, ибо там ее нет.
Я читал выдержки из труда слушателям Института повышения квалификации художников-графиков… Вдруг у старосты группы возникло подозрение. Это совпало с процессом троцкистов. Труд мой был направлен для „апробирования“ в Институт Красной профессуры, который дал резко отрицательный отзыв. После этого в институте произошло большое смятение, и меня обвинили в тайном протаскивании контрреволюционных идей…
Я протестовал как против отзыва института, так и против постановления института перед тов. Керженцевым, но ответом появилась предлагаемая тут статья Е. Вейсмана, в которой поддерживаются и „развиваются“ прежние обвинения.
Теперь эта статья служит материалом ряду выступлений и докладов для борьбы с моим влиянием.
П. Митурич.
Прилагаю при этом: вырезку со статьей Е. Вейсмана, мой ответ и рисунок „Хвалынский этюд“ (прошу Вас подписаться на нем в знак личного ознакомления Вашего со мной как художником и настоящим делом. П.М.» [295]
Ответа, естественно, не последовало.
Вот выдержки из «крамольного трактата» П. В. Митурича о живописи:
295
Указ. соч. С. 134–135. Ответ П. Митурича на статью Е. Вейсмана неизвестен. Неизвестна и судьба Хвалынского этюда.
«Всякое механическое построение художественного образа — совершенно ненужное и даже вредное занятие.
Вредное потому, что оно мешает развивать силу мышления. Такие подпорки деморализуют ум и он соблазняется получить многое дешевым напряжением. Но как только стало ясно, что в искусстве богатое нагромождение форм ложно… а важнее показ напряжения душевных сил творца, его конкретное могущество, художник занялся чисткой фальшивых приемов и становится в натуральные, совершенно ясные позиции.