Запределье
Шрифт:
— Приготовьтесь, — сказала я и почувствовала, как Лиам напрягся.
А я начала поднимать руку, направляя кучу. Гравитация давила, сжимая обломки того, что когда-то было домом, словно любовник, который отказывался отпускать свою половину.
Я напряглась еще сильнее, послышался треск, когда куча сместилась, но я проигнорировала его и продолжила работу, по моему лицу стекал пот, а между землей и обломками не появилось ни сантиметра просвета.
Джоанна вскрикнула, и я вздрогнула, куча содрогнулся вместе со мной, а Лиам оглянулся.
— Она в порядке,
Это стало моей мантрой. «Почти у цели», — сказала я себе и заставила себя поторопиться, несмотря на жару, строптивую магию и дрожащие руки.
— Давай! — произнес Лиам. Я была сосредоточена на куче, но краем глаза уловила их движение, когда они стали карабкаться вперед. Несколько секунд спустя Лиам нес плачущую женщину прочь, покрытую грязью и пылью, держащую правую руку под неправильным углом.
— Все чисто! — крикнул он в ответ.
Я отпустила магию.
Куча с грохотом ударилась о землю, и в воздух поднялось облако пыли, грязи и штукатурки.
Мое зрение затуманилось, я наклонилась, положив руки на колени, надеясь не потерять сознание.
— Клэр, — позвал Лиам, бросаясь обратно.
— Работать с магией после контузии не самая лучшая идея, — сказала я, пока боль ударами молота отдавалась у меня в голове, я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на ней, чтобы удержать еду в желудке. — Очень, очень плохая идея.
— Все хорошо, — произнес он. — Просто дыши. У кого-нибудь здесь есть бутылка воды?
Я услышала шарканье, а затем холодный пластик прижался к моей руке. Я взяла его, встала и прижала ко лбу.
Холод, кажется, помог. Через минуту я снова открыла глаза.
— Привет, — произнес Лиам. — Жаль, что мы не встречались, когда я переехал в особняк. Ты могла бы поднять диван Элеоноры наверх.
— Я не сдаюсь в аренду, — слабо сказала я, но его шутку оценила.
— И слава богу, — сказал он, затем положил руку мне на затылок и прижался лбом ко мне. — Ты хорошо справилась.
— Джоанна?
— Дарби ее осматривает, а Сдерживающие уже в пути. Ты, вероятно, могла слышать сирены.
Я ничего не слышала, кроме грохота в ушах, но ему об этом не сказала. Это только заставило бы его волноваться, а я была почти уверена, что это временный эффект.
Я дышала сквозь поджатые губы и через несколько секунд почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выпить воды.
— Думаю, с ней все будет хорошо, — произнесла Дарби, когда Гэвин занял ее место. — Ты спасла ее, — сказала она мне. — Я бы выдала тебе значок «Добрый самаритянин», если бы он у меня был.
— Мы все должны получить такие значки, нашивки или что-то в этом роде, — сказала я. — За достойную гражданскую работу во время этой чертовой войны.
— А Гэвин должен получить еще один за флирт, — сказала Дарби, оглядываясь на него. — Джоанна как минимум лет на тридцать старше его.
Лиам фыркнул.
— Гэвин как почтовый офис. Снег не помешает почте доставить посылки, а такая мелочь, как возраст, не помешает ему пялиться на женщин. Он одинаково флиртует
Дарби улыбнулась. Возможно, я все еще была не совсем адекватна после случившегося, но мне показалось, что я увидела что-то милое в этой улыбке. И… заинтересованность.
— Ты сказала, что бегала, когда нашла ее? — спросил Лиам.
Она кивнула.
— Это единственное, что помогает мне сохранить рассудок в эти дни. Хотя бы частично. Потом пришли они.
— Ты видела Благих?
Она снова кивнула.
— Я бегала… Я уже дважды об этом сказала… — Она потрясла головой, словно пытаясь собраться. — Извините. Все еще немного не в себе. Я услышала жужжание, обернулась, и они были там. — Она подняла голову и указала на небо. — В кругу, а затем поднялся ветер. Это было похоже на торнадо, но я не заметила воронки. Не было ни дождя, ни гор мусора, а это, как правило, видимая часть… — Она остановила себя поднятой рукой. — Выключив музыку, я стала искать укрытие. Нырнула в пристройку, — сказала она, указывая на почти неразличимый в обломках сарай через улицу. — Я подумала, что смогу там спрятаться и уберечься от мусора, если он начнет падать. Джоанне повезло меньше.
Она оглянулась на улицу, почти все дома сравнялись с землей, улица была непроходима.
— Они уничтожат нас, если дать им такую возможность.
Я посмотрела на нее, не найдя в ее взгляде злости или грусти. Просто некое понимание омрачило ее лицо.
— Да, — произнесла я. — Они разорвут город на части, квартал за кварталом. — Я оглянулась на Лиама. — Сдерживающие должны это остановить. Просто обязаны.
— Мы поговорим с Гуннаром, — ответил Лиам.
«Ведь что еще мы можем сделать?»
Над нами послышался шорох крыльев, это приземлялся Малахи. На его лице можно было различить гнев с оттенком грусти, и этим было сказало достаточно.
— Насколько плохо? — спросил Лиам.
— Почти квадратный километр, — ответил Малахи. — Очень много разрушений.
— Зачем? — спросила Дарби. — Почему они это делают? Они так злы на нас? На Сдерживающих? На людей?
— Они уже все нам сказали, — ответил Гэвин, положив руку ей спину. — Приговор.
Я мельком увидела что-то красное и сначала подумала, это кто-то из оставшихся Благих, намеревающихся вызвать еще больше проблем или посмотреть, как мы реагируем на произошедшее. Но это было не живое существо. Это была краска.
Я осторожно перешагнула через куски гипсокартона, которые лежали под моими ногами, к единственной стоящей стене бывшего креольского коттеджа. Цвет был лососево-розовый, глубокий и насыщенный.
Посередине была нарисована длинная темно-красная полоса того же цвета, что и на лицах Благих. И около нее была надпись: «КАЛЛИТ», большими буквами того же темно-винного цвета.
— Они оставили визитную карточку, — крикнула я и подождала, пока они проберутся через мусор и присоединяться ко мне, чтобы посмотреть на стену. Пока мы осматривали надпись, повисла тишина. Угроза или, возможно, причина, по которой Благие хотели своего суда.