Запределье
Шрифт:
Уголок рта Лиама приподнялся.
— Приму это за хороший знак. — Он открыл коробочку, обличив невероятную красоту. Бриллиант огранки «принцесса», окруженный изящной серебристой филигранью, изгибающейся по краям кольца, как кружево.
— О, — вымолвила я, наклоняясь вперед. — Оно прекрасно, вероятно, три четверти карата. Воистину великолепная винтажная вещица.
По комнате разнеслись стоны.
— Не могла бы ты перестать заниматься оценкой украшения?
— Не могла бы. — Я посмотрела на него и усмехнулась. — Ты
— Да, конечно.
— Откуда оно у тебя?
— Элеонора, — ответил он с улыбкой с ямочками на щеках. — Оно принадлежало ей. Она отправила его в коробке с шоколадом.
— Хитро, — одобрительно сказала я.
А потом у меня просто не хватило слов. Я посмотрела на него еще раз, попыталась осмыслить, что Лиам Куинн делал мне предложение с бриллиантовым кольцом его бабушки. И мне оставалось только сказать «да». Мне нужно было только протянуть руку, чтобы принять счастье, насладиться счастливым концом, который мне предлагали.
— Я еще не услышал твоего ответа.
— Мы все ждем, — сказал один из зрителей.
Я протянула руку к коробочке, держа пальцы в нескольких сантиметрах над ней, и снова посмотрела на Лиама.
— Гэвин не против, что ты подаришь мне кольцо вашей бабушки?
— Это была моя идея, — сказал Гэвин, и мое сердце тут же растаяло.
— Вы обсуждали. Меня. Нас.
— Конечно. Я тебя люблю. — Его тон стал бархатнее. — И, хорошо это или плохо, но он семья.
Гэвин встал со своей койки на другом конце комнаты.
— Что ты имеешь в виду под хорошо или плохо?
— Я имею в виду то, что сказал. — Лиам не отрывал от меня взгляда. — Клэр, ты заставляешь меня теряться. Бросаешь мне вызов. Ты вдохновляешь меня. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была моей женой. Ты меня примешь?
Как оказалось, ответ был прост.
— Да.
Раздались радостные возгласы, когда Лиам прижался губами к моим и надел кольцо мне на палец.
— Я не могу обещать вечность, — произнес он, прижавшись губами к моей щеке, — потому что это от меня не зависит. Но пока я жив, пока мое сердце бьется, оно твое.
* * *
Мы послали Гэвина вниз за единственной бутылкой шампанского, которую мы прятали в течение нескольких месяцев в ожидании хороших новостей, чтобы открыть ее. Он вернулся со штопором, стопкой красных пластиковых стаканчиков и ухмылкой на лице.
— Там очень, очень мокро, — сказал он. — Три сантиметра воды на первом этаже, но кажется, здание выдерживает.
— Защита выдержит, — произнесла я, надеясь, что права. «Если магически защищенное здание не может отразить ураган, вызванный Благими, в чем тогда смысл такой защиты?»
— Старший брат женится, — сказал он, разливая шампанское по стаканчикам. — Давайте поднимем стаканы за него и его будущую невесту Клэр-Медвежонка.
— За Лиама и Клэр-Медвежонка! —
* * *
Ночь была наполнена тьмой, стуком и шумом. Дождь шел непрерывно, ветер ревел, как грузовой поезд, перемежаемый ударами, когда обломки врезались в здание или что-то находящееся поблизости.
И буйство стихии только нарастало по мере того, как око приближалось, и стена ока — кольцо разрушения, которое его окружало — вращалась все ближе.
Пока мы ждали, молились и стряхивали с лиц воду, я продолжала смотреть на бриллиант на моем пальце. Я давно не ношу украшений и не привыкла к этому ощущению. Или к тому, что это значило. Что это из себя представляло. Я все еще примирялась с тем, что мы теперь вместе навсегда, думаю, что и к этому тоже привыкну.
Но даже с весомым доказательством любви на моем пальце было трудно не беспокоиться о магазине, Квартале, городе.
Я села рядом с Лиамом, обхватив руками колени и навострив уши, чтобы услышать снижение шума, сигнализирующего, что око почти на месте.
— Куда бы мы пошли?
Он прислонился к стене, посмотрев на меня.
— Пошли?
— Если мы потеряем Новый Орлеан. Куда мы пойдем?
— Мы не потеряем Новый Орлеан.
— Может, и нет, — произнесла я. — Но это может произойти. И в любом случае мы будем семьей. Так куда мы пойдем?
— В место с надежным электричеством, — ответил Гэвин, обмахивая себя бумажным веером, рекламирующим стриптиз-клуб на Бурбон-Стрит.
— Где, черт возьми, ты взял эту вещь? — спросил Лиам.
— Какую? — спросил Гэвин и стал обмахиваться быстрее. — Нашел в коробке во время одной из моих прогулок.
— Твоих поездок с обшариванием домов по городу? — перевел Лиам.
— Как будто не все мы это делаем, — ответил Гэвин. Он был прав.
— Париж? — предложила Дарби, возвращая нас к теме. — Монреаль? Если хочется почувствовать себя французами.
— Чарльстон, — произнесла я. — Там Элеонора и Фостер.
— Мне нравится Чикаго, — сказала Таджи. — А, может, мы сразу пойдем на пляж. Бермудские острова.
— Или на север, — произнес Гэвин. — В Исландию.
— Что, черт возьми, ты бы стал делать в Исландии? — спросил Лиам.
— Не знаю. То, что обычно делают в Исландии.
— Думаю, в основном это разведение овец, — сказала я. — И ледники. И, наверное, рыбалка.
— Я хорошо отношусь ко всем этим вещам.
— Ага, именно этим бы ты в Исландии и занялся, как же, — сказал Бёрк с ухмылкой.
— А что вы будете делать в своей стране фантазий? — спросил Гэвин, затем сложил веер и указал им на Таджи. — Профессор лингвистики. — Потом на Бёрка. — Спецагент. — На Лиама. — Полицейский. — Потом на меня, и на этом он остановился. — Ты предпочтешь блошиный рынок или хипстерский антиквариат?