Запредельник
Шрифт:
— Хорошо, я не буду пытаться скрывать. Но я не хочу терять тебя, и я не хочу терять этот корабль. Видишь ли, я позволяю себе сейчас роскошь хотеть все сразу.
Они снова начали целоваться, как вдруг по радио раздался голос Инайю:
— Пришел лейтенант Хара Мон, Маккензи-сан.
Маккензи вздрогнул и сказал:
— Хорошо, пусть войдет.
Он нежно потрепал Светлу по щеке и вернулся на свое место за столом.
Распахнулась дверь, и в комнату вошел лейтенант Хара Мон. Ему было где-то около тридцати пяти, и за исключением буйной густой шевелюры вьющихся черных волос его внешний вид был безупречен.
— Лейтенант Юрий Хара Мон докладывает о своем прибытии, сэр.
Маккензи ответил на его приветствие, но Хара Мон по-прежнему стоял по стойке «смирно», словно ожидая неминуемых дисциплинарных внушений.
— Садитесь, лейтенант. Я вызвал вас не за тем, чтобы ругать. Во всяком случае, совсем по другой причине, — сказал Маккензи.
Офицер подчинился приказу и сел.
— Приятно слышать это, сэр, — откровенно признался он, но от Маккензи не укрылся его быстрый взгляд на Светлу, когда он опускался в кресло, где буквально за секунду до этого сидел Маккензи.
— Позвольте представить вам лейтенанта Светлу Стоковик.
Хара Мои повернулся и широко улыбнулся.
— Лейтенант Стоковик! Не могу выразить словами, насколько я рад знакомству с вами!
Светла наклонилась вперед и протянула ему руку. Хара Мон энергично потряс ее, и Светла улыбнулась ему в ответ.
Внезапно Маккензи почувствовал себя очень усталым.
— Ну а теперь давайте займемся делом. У меня для вас есть важное задание. Оно подразумевает, что вам доверяется командование группой кораблей, и я хочу быть абсолютно УВЕРЕН, что вы справитесь с заданием.
Хара Мон быстро повернулся к нему.
— Требуйте от меня всего что хотите, сэр. Я был вторым пилотом на истребителе и…
— Да, я знаю, — перебивая его, сказал Маккензи. — Но время дорого, поэтому позвольте мне изложить вам суть операции.
Маккензи описал тактическое положение и обосновал необходимость замены кораблей Звена А. Потом он посвятил их в подготовленный план операции. По мере его рассказа энтузиазм Хары Мон все более усиливался, но от Маккензи также не укрылось и то, что Светла украдкой внимательно изучала его уголком глаза. Когда Маккензи пояснял, что Светла будет командовать вторым истребителем в группе, он не удержался и бросил на нее тревожный взгляд.
Она в ответ одарила его невинной улыбкой.
Шейла внимательно изучала досье, которые доктор Фронто заложил в ее банк данных. Из его архива Центрального Эктэлонского университета было отобрано пятьдесят два кандидата. При прохождении теста на способность визуализации каждый из кандидатов набрал уровень более девяноста процентов. Она сделала запрос, какие будут результаты при добавлении коррелята воображения и индекса сообразительности, после этого в который раз переключила свое внимание на данные Маккензи.
Как только она сделала это, все цепи в ее развитой логической матрице хаотично заработали, это включило в действие всю ее кибернетическую структуру и внутренние датчики. Она уже научилась достигать подобного состояния. Как она и ожидала, воспоминание о Маккензи благотворно повлияло на нее, и из ее молекулярной структуры вырвались потоки фотонов. Но
Тем не менее она заставила себя подавить чувство дискомфорта. Ее главная директива гласила, что интересы ее командира превыше всего, и, к сожалению, Светла Стоковик стала неотъемлемой частью проблемы. Осознание этой горькой реальности повлекло за собой новую волну замыканий в матрице логики, но на этот раз внутренние датчики забили тревогу.
— Ввожу новую программу для матрицы чувственного восприятия: объект исследования — ревность, — приказала она. Как только команда поступила, сигнал тревоги прекратился. Да, признала она, это может получиться. Она переняла схему человеческих взаимоотношений и стала использовать ее в целях саморегуляции. Теперь этические нормы, выработанные столетиями развития человечества, переполняли ее каналы обеспечения. Ревность возникала из-за слабости самооценки и препятствовала адекватному восприятию действительности. Люди могли подавить или раздавить это чувство в корне. Но ее система обеспечения поддавалась этому чувству. Поэтому следующим шагом необходимо было установить уровень опасности для систем обеспечения на более высокий уровень.
— Приказываю перепрограммировать матрицы саморегуляции чувственного восприятия до уровня ста пятнадцати процентов от проектируемого.
Во всех стандартных системах типа Ш-ЛА 250 предусматривалось предельное превышение заданного уровня на двадцать пять процентов. Шейла полагала, что заданный ею новый уровень программирования окажется в пределах ее операционных возможностей. Она пробежала по данным, поступающим от периферических и действующих цепей. Все работало в относительно слаженном ритме. Сейчас ей уже было легче сосредоточиться на стоявшей перед ней проблеме.
Шейла поняла, что Маккензи в скором будущем предстояло совершить новый шаг в своем развитии. Он понимал теперь, что чувство смерти парализовывало его с самого детства. Неотступное понимание неизбежности самоуничтожения, усиленное самоубийством отца, навсегда запечатлелось в его подсознании еще в детском возрасте, но одновременно в нем начало развиваться чувство космической безбрежности бытия. Этот постоянно живший в нем конфликт в конце концов нашел выход в игре со смертью, выразившись в его избрании карьеры запредельника, где уровень смертельного исхода был неизмеримо выше.
Сначала его восхищение Светлой Стоковик возникло как необходимость противопоставить что-то в противовес разрушающей игре со смертью. Она тоже была запредельником и по каким-то причинам возбуждала его. Близость с другим живым существом явилась для него словно безопасной гаванью в бушующем море метафизики, и он с готовностью отвел туда свой корабль, чтобы забыть в этой мирной пристани боль мучившей его дилеммы. Но сексуальное насилие, которое Светла испытала в детстве, повлекло за собой его еще большую зависимость от нее, к тому же сделало их взаимоотношения опасными для обоих — особенно после того, как они вполне естественно перешли к физической близости.