Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
На Васю обратили внимание сразу, как только он вышел на площадку с лестницей.
— Эй, турма, — окликнул его один из охранников, широкоплечий, узкий в талии, горбоносый; Васю он, естественно, знать не мог, но обратился на русском, потому что увидел незагорелое славянское лицо. — Зачэм сюда ходил? Кухня другой сторона.
Вася понял, что мирно пройти не удастся, замедлил движение, но продолжал идти, до предела уменьшая дистанцию атаки, сказал миролюбиво:
— Да я тут вам принес кое-что перекусить.
Охранник вытаращился на него, силясь сообразить, чего хочет тюремный служитель, положил руку на кобуру, и в этот момент Вася перешел на темп, чувствуя, как неохотно подчиняется тело нагрузкам
Эти ребята из серой президентской гвардии, как и все чеченцы-боевики, умели прилично стрелять, но не более того. О системах рукопашного боя они имели самое отдаленное понятие, хотя некоторые из них и занимались спецподготовкой. Поэтому пройти пост Василию удалось без особого труда.
Он ткнул пальцем в зрительный нерв между глазами, в верхней части носа, того охранника, который оказался ближе всех, прыгнул к другому, вбивая ему кадык в горло ребром ладони, и тут же достал ногой лицо третьего (миги кин гэри), пытавшегося выцарапать пистолет из кобуры трясущейся рукой. Четвертый охранник, сидящий у стола, успел только оглянуться и вытаращить глаза, на большее не хватило реакции, нога Васи нашла его челюсть и снесла парня со стула, как клюшка шайбу.
На лестнице появился пожилой мужчина в костюме, но без галстука, с кипой бумаг в руке. Не понимая, что происходит, спросил с любопытством по-чеченски:
— Что это вы тут делаете?
Однако Вася его понял, лучезарно улыбнулся, спеша навстречу с распростертыми объятиями:
— Все в порядке, папаша, тренируемся.
— А почему… — Договорить местный чиновник не успел, Вася дотронулся до его руки и послал в сон, вспомнив усыпляющий прием. Из коридора донеслись чьи-то голоса, шла целая группа людей, и Вася поспешил наверх, прыгая через две-три ступеньки, времени у него оставалось в обрез.
Вышел в холл, оглядывая огромный зал с колоннами, зеркалами, бронзовыми светильниками, с десятком статуй чеченских вождей всех времен, одернул мундир и быстро зашагал через зал, по которому прогуливались важные гости президента, спешили по своим делам служащие в сером, вышагивала бдительная охрана с кортиками, пистолетами и автоматами дулами вниз. Тревога началась, когда Вася прошел половину зала. Тогда он снова перешел на темп, хотя далось это ему с громадным трудом, и начал прорыв, уже понимая, что не успевает.
Трех охранников у гигантской резной двери, бросившихся навстречу, он смел ураганом, не заботясь о целости их лиц, рук, ног и ребер. Сбил с ног вошедшего толстяка в сопровождении двух женщин, выскочил на крыльцо с дюжиной ступенек, на которое он недавно взлетел на чужом автомобиле, и в глазах зарябило от серых фуражек и стволов разного рода и калибра. Здесь его ждала целая рота гвардейцев, оцепившая главный вход во дворец.
И все же Вася рискнул бы броситься в атаку, имея в козырях внезапность, скорость движений и психологическое преимущество человека, стрелять по которому охрана первой не начнет, убежденная в безнадежности положения беглеца. Но из-за спин солдат вперед вышел незнакомый чернобородый, чернобровый, но совершенно лысый чеченец в кожанке и поднял руку:
— Не стрелять!
Взгляд Васи встретился с угрюмым взглядом лысого, и он вздрогнул, вдруг ощутив внутреннюю силу этого человека, с которой бороться не мог. Момент атаки был упущен, и Вася остался на месте.
— Вернитесь! — сделал резкий жест незнакомец. — Сопротивление бесполезно.
— А если я не подчинюсь? — хрипло полюбопытствовал Василий.
— Здесь вам не пройти даже с вашей подготовкой… —
Один из охранников, догонявших его сзади, подкрался и нанес удар в спину… промазав, конечно, из-за движения беглеца. Вася хладнокровно ударил его в живот (хидари гедан маэ гэри), шагнул вправо, отключил второго высунувшегося охранника боковым ударом в щеку (миги джодан маваши гэри) и тут же, сделав поворот, достал третьего, взлетевшего по ступенькам на крыльцо, ударом ноги в грудь (хидари гедан уширо гэри кааге). Охранники еще падали, а два автомата, сорванные Васей с первых двух, уже смотрели прямо в лицо лысому начальнику.
— Не стрелять! — снова лязгнул он голосом, от которого у Васи заныли зубы, оглядел ряды солдат, начавшую собираться толпу перед дворцом, повернулся к неподвижному Балуеву. — Браво, мастер! Рэндзоку-гэри [21] в таком совершенном исполнении я не видел давно. Однако это ничего не решает, и вы это понимаете. Меня вы не убьете, не тот случай, а тем более не испугаете, зато испортите свой отпуск окончательно. — Говорил лысый по-русски чисто, почти без акцента, и каждое его слово сопровождалось всплеском боли в голове Василия, словно в нее вколачивали гвозди.
21
Рэндзоку-гэри — комбинация из нескольких ударов ногой.
— Кто вы? — спросил он бесстрастно.
— Министр безопасности Ичкерии Салман Усман Борз. Но давайте войдем в дом, на нас смотрят.
Вася подумал, опустил автоматы, бросил их на плиты крыльца.
— Хорошо, давайте войдем.
— Разумно, — кивнул Борз. — Похоже, вы постигли не только у-цзи, но и тайцзи [22] . Далеко пойдете, мастер… если уцелеете.
— Да и вы, похоже, не простой министр, — пробормотал Вася, борясь с обессиливающей пустотой в груди. — Идущий по меньшей мере… а может быть, Посвященный?
22
У-цзи — безграничность, пустота. Тайцзи — высшее (ступени ниндзюцу).
Высверк черных глаз лысого был столь грозен и зловещ, что Васю шатнуло. Однако он не упал, хотя в голове зашумело, как от удара. Впрочем, он и получил мощный удар, энергетический, на уровне психической атаки, только не знал этого, защищая мозг совершенно инстинктивно и тем самым ослабляя атаку.
— Занятно, — бросил Борз, разглядывая Балуева с подозрением и хищным интересом. — Вы, оказывается, не простой исполнитель, молодой человек… Уведите его.
Васю взяли под руки, он хотел сказать: я сам, — но язык не повиновался, ноги отказывались идти, и Василий милостиво разрешил себе потерять сознание.
ПРИГЛАШЕНИЕ НА КАЗНЬ
В последнюю декаду мая грянула серия громких политических скандалов, связанная с разоблачением «Стопкримом» незаконной деятельности чиновников высшего эшелона власти.
Двадцать первого мая подал в отставку премьер-министр. За ним с разрывом в один день ушли с постов министры обороны и внутренних дел. Затем посыпались из кресел вице-премьеры, не устоял даже Сосков, казавшийся непоколебимым, как монумент. Последним из этой разношерстной компании сдался мэр столицы Братенин. В стране разразился очередной политический кризис, умело инспирированный кардиналами Союза Девяти Неизвестных, заинтересованными в смене курса правительства, а точнее, в ужесточении Закона обратной связи. Настала пора расставлять на важные посты своих людей вместо не оправдавших доверие.