Запрещенная реальность
Шрифт:
Через несколько секунд Джиллиад покраснел, но ослепительно улыбнулся.
– Готово.
– Гримм что-то протянул ему.
– Нажмите на кнопку и говорите.
Джиллиад взял микрофон размером с карандаш и поднес его к губам. Он не имел никакого представления, что ему говорить, он не придумывал никакой речи, но ему показалось логичным говорить нормально.
– Говорит Дэвид Джиллиад. Я обращаюсь к существу или группе существ, которые известны мне, как Наивысший... Вы понимаете меня?
– Да, я понимаю.
– Голос, нейтральный и спокойный, возник, казалось, рядом с ним прямо из воздуха, и Джиллиад вздрогнул.
– Вы знаете меня?
– Я знаю тебя. Ты Дэвид Джиллиад, восприимчиво-резистентный,
– Какую роль вы играете?
– Никакой. Я нейтрален.
– Вы прячете Вельта.
– Я сообщаю: Вельт искал убежища в этой местности. Я его не прятал.
ГЛАВА 26
Вельт вскочил.
– Ты меня предал!
– Я не принимал на себя обязанности прятать тебя. Ты попросил разрешения остаться здесь, и я тебе позволил.
Вельт начал сыпать проклятиями. Лицо его заливал пот.
Издалека донесся голос Джиллиада: - Ты дал Машину Желаний.
– Это не совсем так. Она была построена по указаниям, которые я давал для менее глобальных целей.
– Но ты знал, что ее могут переделать?
– Техническая информация нейтральна. Она созидает и разрушает не сама по себе, а в соответствии с манипуляциями владельца.
Джиллиад злобно уставился на микрофона руке, когда до его сознания медленно дошло, что он смог это сделать со своим превосходящим человеческий интеллектом.
– Я должен сделать вывод, что ты давал техническую информацию без оглядки на то, кто ее требует?
– Правильно.
– Боже мой, ты мог бы дать иммунным оружие, которым они уничтожили бы все человечество!
– Это предложение поступало, но с оговоркой, что тогда погибнут и они сами.
Джиллиад тихо выругался.
– Какой именно цели ты служишь... что ты делаешь?
– Я ничего не делаю. Моя задача в том, чтобы давать техническую информацию вне зависимости от того, кто ее требует, и так же вне зависимости от того, для какой цели будет использована эта информация.
Джиллиад сдерживал желание расцарапать себе голову. Он знал, что это превосходит возможности его разума. Наконец - почти самому себе - он сказал: - Этому должна быть причина.
– Конечно, причина есть.
– Тогда я охотно узнал бы ее.
– Хорошо, но тогда дай волю своей фантазии. Я представляю разум такой высокой ступени развития, что было бы бессмысленным это объяснять. Его возраст по вашим масштабам бесконечен; для него прошедшие миллионы лет как мгновение; он наблюдает рождение и смерть звезд, исчезновение галактик, как вы смену времен года. Но превыше всего стоит его абсолютное сочувствие ко всякому живому разуму.
– Голос сделал паузу и продолжал: - Вселенная, опять же по вашим масштабам, бесконечна. Я могу вас заверить, что вы с вашей планеты даже с помощью сложивших приборов можете видеть лишь такую ничтожную частичку ее, что она почти не существует, если сравнивать ее с истинной иеизмеримостыо всего остального. Подумайте об этом, если я вам скажу, что бесчисленные разумные существа возникают каждое мгновение, и каждую секунду цивилизации, подобные вашей, достигают критического периода своего развития. Эти критические периоды можно сравнить с переходом из состояния куколки в бабочку, но они бесконечно опаснее. Как только культура достигает этой стадии, она оказывается между зрелостью и вечностью. Если я вам скажу, что до настоящего времени из двадцати миллионов культур этой стадии достигли только две, вы получите представление о степени опасности. Вы сами встали на край пропасти, угрожая себе войной, смертельно опасным оружием и финансовым крахом. Многие цивилизации в такие критические мгновения исчезали навсегда. Поэтому нужно было что-то делать, но не вмешиваясь активно в свободный рост культур, и после множества
– Голос умолк.
Джиллиад сглотнул и беспомощно посмотрел на своих спутников.
– Но как?
– наконец спросил он бесцветным голосом.
– Введение прогрессивных технологий дает растущим культурам направляющую линию. Как используются эти технологии - безразлично. Культура в этой стадии интровертирует, она должна отвлечься сама от себя.
– Но... Боже, мы почти триста лет были порабощены. Погибли миллионы людей.
– Это правда, но это могло случиться со всем человечеством. Абсолютное сочувствие должно - чтобы быть успешным - сочетаться с абсолютной безжалостностью или, во всяком случае, создавать впечатление, что оно безжалостно. Вы не можете принимать во внимание каждую личную трагедию, если на карту поставлена жизнь всей культуры.
К микрофону наклонился Остерли.
– Но даже невзирая на это, мы не слишком много выиграли, верно?
– В тебе говорят чувства, а не разум. Вы уже открыли совершенно новые области психиатрии и вступили на неисследованные земли в отношении изучения человеческой души. Вы без моей помощи создали телепатический прибор, который навеки устранит недоразумения между расами и индивидуумами. У вас есть механизм, который вы называете "субджо" и функции которого я могу вам объяснить. Этот механизм, если довести его до завершения, станет для вас не только почти даровым транспортом, но и даст вам звезды.
– Но у нас еще свыше миллиона иммунных, - гневно сказал Джиллиад. Миллионы врагов человечества.
– Я сообщаю: у вас 1280605 душевнобольных, за которых вы несете ответственность.
Джиллиада это глубоко поразило. Это была совершенно новая точка зрения на проблему, и он, несмотря на свой гнев, сумел почувствовать правду. Содержащееся в объяснении неодобрение усиливало ощущение правдивости.
– Они излечимы?
– Да, их можно вылечить, но с точки зрения вашего уровня развития, может быть, даже хорошо, что лечение неприятно. Поэтому оно может быть приведено в согласие с точки зрения как правосудия, так и наказания. Вашим пациентам с помощью проекций будет внушено, что они восприимчивые. Нужно убедить их в том, что они одержимые, и их власть все эти столетия была лишь субъективной. Только тогда они будут поддаваться лечению, которое вы знаете, и выйдут из него душевно здоровыми и полноправными существами.
Джиллиад слепо уставился на кажущийся пустым ландшафт - растерянный и опустошенный.
– Что ты такое?
– Я прибор. Один из многих. Мы придерживаемся опробованного метода, безразлично, какая бы форма жизни ни достигла критического уровня. Мы приземляемся ненаблюдаемыми и незамеченными - конечно, у нас есть развитая техника для обмана следящих систем. После посадки мы включаемся в системы коммуникации культуры и изучаем языки. Мы осваиваемся с политикой, историей, привычками, традициями и составляем всеобъемлющий психологический профиль всей культуры.
После этого мы готовы к первому контакту, и мы приспосабливаем наше внешнее проявление к психическому развитию соответствующего жителя планеты, которого мы себе выискиваем.
– Все звучит очень красиво, - мрачно сказал Гримм.- Но если так, как мне все это видится, вы можете, выдавая любую требуемую информацию, дать и инструмент для уничтожения планеты. Вы можете сунуть в руки безумному атомную бомбу.
– Могу вас заверить, что наши расчеты дают однозначные результаты. Если культура уничтожит себя с помощью выданной нами информации, то это случилось бы, без сомнения, и без нашего вмешательства.