Запрещенные письма
Шрифт:
Я покачала головой.
— Ты же знаешь, что одной ночи будет недостаточно.
С глубоким вздохом он опустил голову.
— Да, знаю.
Остаток полета мы просидели в тишине, поглощенные болью от того, что теряем то прекрасное, что только-только успели обрести.
Глава 24
Отпустить
Тайтон
Мы
— Спасибо, что привез меня.
— Пожалуйста.
Сумерки перешли в ночь, и мы снова оказались на пляже, и над нами была только луна. Как только мы вышли из беспилотника, Девина отступила и подняла руку, чтобы помахать мне, но я еще не был готов отпустить ее.
— Как ты доберешься домой, когда окажешься на другой стороне?
— У меня есть велосипед.
— Ладно. — Засунув руки в карманы, я посмотрел на слабо освещенную лунным светом стену. — Я видел другую сторону.
Она остановилась.
— Правда?
— Угу. Мы были подростками, и Фредерик подбил меня попробовать перейти на ту сторону.
— И как далеко ты забрался?
— Я заплыл достаточно далеко, чтобы увидеть другую сторону, правда, из воды не выходил, так что…
— То есть ты оставался на этой стороне.
— Да, знаю, но в детстве мы выдумывали, будто за стеной нас будут ждать тысячи женщин, загорающих без одежды
— Но ты никого не увидел.
— Да. Крах всех моих детских фантазий.
— Если это тебя утешит, на Родине люди действительно загорают голыми. Просто пляж находится чуть дальше.
Я подозрительно прищурился. Было трудно понять, когда Девина шутила.
— Я серьезно. Около пятнадцати минут пути. Песок там приятнее, и Стена не закрывает вид.
— Но люди там не совсем голые, да?
Она озадаченно посмотрела на меня.
— А как же еще загорать?
— В купальном костюме.
— Вы одеваетесь, когда загораете? Это нелогично, тебе не кажется? — она покачала головой. — Вы, мужчины, странный народ. Почему вам так трудно принять свое тело? Мы рождаемся голыми, это естественно
— Как скажешь. — Я усмехнулся и заставил себя удержаться от вопросов, но не от воспоминания об обнаженном теле Девины, которое я видел сегодня.
— Мне нужно найти свою сумку. — Девина отошла прочь и скоро вернулась с темно-зеленой сумкой из гладкого материала.
— Она водонепроницаемая?
— Да.
— Хорошо. Ну что же, пора. — Я стянул футболку, которую Фредерик помог мне выбрать на турнире, и позволил ей упасть на землю.
— Что ты делаешь?
— Я иду с тобой
— На Родину? — она недоверчиво сдвинула брови.
— Я не пойду на пляж. Я просто хочу убедиться, что ты доберешься туда в целости и сохранности.
— Зачем? Я могу доплыть обратно сама. Я уже делала это.
— Это
— Но…
Выгнув бровь, я посмотрел на нее своим коронным «это не обсуждается» взглядом.
— Ты сегодня упала в обморок, и я ни за что на свете не смогу простить себе, если ты утонешь.
Сбросив обувь и выбравшись из штанов, я снова остался только в черных трусах.
— Тайтон, ты не обязан этого делать.
— Обязан.
Пожав плечами, она открыла сумку и сняла черную толстовку с капюшоном, прежде чем указать в сторону камней.
— Проверь, пожалуйста, на месте ли мое белье. То, что я оставила тут утром.
Я проверил все вокруг, но ничего не нашел.
— Его здесь нет. — Огни беспилотника озаряли ярким светом местность вокруг, но остальная часть пляжа была лишь тускло освещена луной, и я не мог разглядеть там никакой одежды.
— Ох. Видимо, ветер унес их. Надеюсь, в море, иначе какой-нибудь северянин будет в шоке, когда найдет на пляже пару женских трусиков.
— Уверен, он сохранит их на память. — Я двинулся обратно, любуясь фигурой Девины, а потом вдруг замер. — Что ты делаешь?
— Я снимаю топ. Мне понадобится сухая одежда на той стороне.
Несмотря на то, что я видел ее грудь на лугу сегодня утром, я все еще был немного ошеломлен тем, насколько совершенной была ее естественная форма. Пока я смотрел, ветер заставил ее соски сжаться и указать на меня. Острое желание в моем теле смешивалось с огромной гордостью за то, что Девина чувствовала себя так непринужденно рядом со мной.
— Перестань пялиться. Это всего лишь груди, Тайтон. В мире их миллиарды.
Я моргнул и с трудом сглотнул.
— Что ты сказала?
— Ты уже видел мою грудь раньше.
— Да, но…
Я не мог объяснить ей, что мечтал о том, чтобы побыть с настоящей женщиной, сколько себя помню, и что сегодняшний день был самым ярким событием в моей жизни. Любуясь красотой Девины, я пообещал себе, что увековечу каждую деталь этого дня в своем хранилище памяти.
— А как насчет одежды, которую я позаимствовала у твоей мамы и Уилмы? Я знаю, что должна вернуть ее, но, как ты думаешь… я могла бы ее одолжить? Просто моя одежда осталась у тебя дома, и мне бы не хотелось ехать на велосипеде голой.
— Оставь ее себе.
— Ты уверен?
— Да. Я даже не знаю, откуда они это взяли.
— Хорошо, спасибо.
Коротко кивнув, Девина большими пальцами стянула мешковатые мальчишеские штаны. Это было так же возбуждающе, как и тогда, на лугу, но на этот раз луна выглянула из-за облака как раз вовремя, чтобы осветить женственную фигуру Девины, когда она наклонилась, чтобы положить толстовку и брюки в сумку.
Закончив, она обвязала ремень сумки вокруг тонкой талии, которая так хорошо подчеркивала ее широкие бедра.