Запрет на любовь. Книга 1. На грани
Шрифт:
– Не все женщины похожи на Мэри-Лу. – Алисса старалась, чтобы ее голос звучал ровно.
– Не все женщины похожи на тебя, Алисса. Точнее говоря, ни одна женщина в мире…
– Замолчи, – коротко приказала она.
Он замолчал на несколько секунд.
– Прости, но я давно хочу тебе сказать, что…
– Побереги силы, – посоветовала она. – Потому что спать с тобой я все равно не собираюсь. Ни сегодня, ни завтра, ни на следующей неделе, никогда. Если хочешь,
– Я не об этом хотел…
– Ни-ког-да. В эту игру мы уже пробовали играть, и у нас ничего не получилось.
– У нас прекрасно получилось, и ты об этом знаешь не хуже меня, – горячо возразил Сэм.
– Да, все было прекрасно, пока не стало ужасно, – не уступала Алисса.
– Согласен, у нас случались неприятные моменты, и все-таки оно того стоило.
– Говори только за себя!
– Я и говорю. Послушай, Алисса, я знаю, тебе было неприятно, когда я…
– Неприятно? – она уже кричала и не замечала этого. – Сэм – ради бога! – ты просто… просто выпотрошил меня!
Ее голос звенел от эмоций и будто эхом отражался от стен тесного салона. Сэм был совершенно ошеломлен. Как, впрочем, и сама Алисса. Черт! Она не собиралась говорить с ним об этом.
К счастью, машина, ехавшая сзади, прибавила скорость и обогнала их, и Алисса уже не могла разобрать выражения его лица. Она надеялась, что и он не видит ее.
Что она вообще здесь делает? Это какое-то безумие! Она помогает своему бывшему любовнику, который каким-то образом умудрился залезть к ней в душу так глубоко, что она, даже спустя несколько лет, никак не может от него избавиться, найти его пропавшую жену.
Пусть бывшую жену, но, тем не менее, он ведь даже не скрывает своего беспокойства.
Алисса мысленно одернула себя, решив, что все это чересчур похоже на ревность. На самом деле, Сэм просто хочет найти свою дочь. И беспокоится он только о Хейли.
И все-таки…
– Ты даже не представляешь, как мне жаль, – тихо сказал он.
– Да, – кивнула она, злясь и на него, и на себя. – Спасибо. Теперь я чувствую себя гораздо лучше.
– Пожалуйста, дай мне шанс все исправить.
– И как ты это себе представляешь? Ты совершаешь двенадцать подвигов Геракла, а после этого я бросаюсь тебе на шею с криком: «Сэм, я все простила, трахни меня, пожалуйста»? Ведь, давай будем честными, тебе именно это от меня надо?
Он с горечью рассмеялся:
– Похоже, ты и понятия не имеешь, что именно мне надо.
– Сказал парень, – зло засмеялась она в ответ, – которому пришлось жениться на первой встречной девке из бара, потому что он двух минут не смог подержать штаны застегнутыми.
Пожалуй, тут она перегнула палку.
– Ты права! Ты
– Какой сюрприз! – голос Алиссы дрожал от злости. – Значит, это я во всем виновата? Господи, какой же ты… Тебя не хватает даже на то, чтобы отвечать за собственные мудацкие ошибки!
Ну вот! Ему опять удалось вывести ее из себя! Почему Сэм Старретт всегда заставляет ее переходить на его собственный примитивный язык?
– Я не говорю, что это ты…
– Забудь. Все в порядке. Обвиняй меня, сколько хочешь. – Она изо всех сил вцепилась в руль и, не отводя глаз от дороги, вжала в пол педаль газа. Чем скорее они доберутся до этого проклятого Уалдо, тем лучше.
– Пойми, я действительно в чем-то тебя обвиняю. Ты просто использовала меня для секса…
– А ты, бедненький, так сопротивлялся!
– … а я тогда не понимал, что это только секс. Я – твою мать! – тебя любил!
У Алиссы вдруг остановилось сердце. Потом оно забилось снова, и она покачала головой:
– Ты просто не знаешь, что означает этот слово. Ты, как… как «АББА»… зазубрил слова на незнакомом языке и поешь, не понимая смысла. Ты меня любил? Нет, извини, ты «твою-мать-меня-любил». А потом ты точно также «твою-мать-полюбил» Мэри-Лу, стоило ей задрать юбку!
– Ты так неправа…
– А что ты «твою-мать-полюбил» сначала, Роджер – мои сиськи или мою задницу?
– Твои глаза.
Алисса засмеялась:
– Немногим лучше. К тому же, я тебе не верю.
– А зачем тебе вообще мне верить? – вскипел он. – Ты ведь гораздо лучше меня знаешь, что я чувствую…
– А ты случайно не помнишь, сколько раз мы с тобой разговаривали до того, как забрались в постель?
– Нет, но ты, наверняка, помнишь.
– Три раза. Да и то, мы не разговаривали, а ругались и…
– Зато я отлично помню, сколько раз довел тебя до оргазма…
– Какая я, Сэм? Если ты меня любишь, ты должен знать. А ты понятия об этом не имеешь.
– Имею…
– Черта с два! И даже если когда-то тебе и казалось, что ты меня знаешь, должна сказать тебе, что сейчас я совсем другой человек. И ты тоже.
Сэм молчал, и, тем не менее, Алисса слышала его. Слышала, как он сидит рядом, как дышит. Если бы она знала его хуже, то, возможно, подумала бы, что он пытается взять себя в руки, сдержаться, чтобы не сказать чего-то непоправимого.