Запретам вопреки

Беллоу Ирен

– Я и не собирался к тебе прикасаться, – устало произнес он.

Всю последнюю неделю, начиная со встречи с Маршей, которая стала известной писательницей Дейзи Остин, ему приходилось тщательно контролировать свои чувства. Труднее, чем на задании, иногда думал он. Узнать, что Марша не погибла, как он думал в течение семи лет, узнать, что у него есть сын от нее. Все последующие поступки требовали от него максимального напряжения ума и воли. Эмили он рассказал все по телефону из поселковой гостиницы. Она посоветовала ему набраться терпения в своем поведении с Дейзи, постараться понять ее с учетом того, что «бедной девочке пришлось пережить». После приезда он снова поговорил с ней, узнал, что Дейзи и Эндрю ей очень понравились, и, если Дейзи согласится выйти за него, это будет большая удача. Потом он провел целый час возле постели спящего сына. Любовь к

сыну переполняла его. Он поклялся, что никогда не оставит его. Потом он думал о Дейзи. Она наверняка испытывает к сыну такие же чувства и теперь боится потерять его. К ней он зашел, чтобы успокоить, сказать, что ей нечего бояться, что хочет предложить ей условия существования, которые устроили бы всех троих. Но, глядя сейчас на стоявшую спиной к окну Дейзи в простыне, которая свисала с нее наподобие тоги, такую соблазнительно красивую, несмотря на растрепанные волосы и отсутствие макияжа, Филипп передумал. Дейзи смотрела на него почти с ненавистью. Гневное презрение, отвращение было написано на ее лице, словно перед ней был не отец ее сына, а какое-то мерзкое насекомое. Все добрые чувства, с которыми он шел к ней, мгновенно улетучились. Он почувствовал себя оскорбленным до глубины души, потому что не было за ним никакой вины перед ней. Если бы он узнал, что Марша ждет от него ребенка, он прилетел бы к ней сразу, где бы ни находился в тот момент. Но ведь его заверили, что Марша погибла вместе с родителями. Да, он долго страдал, винил себя, он был тяжело болен. Но теперь он мог винить себя только за то, что влюбился в ту девушку, почти девочку, и в первый же вечер их знакомства увлек ее в постель. Он ничего не знал о ней тогда. А Марши, той ласковой, любящей Марши, действительно больше нет на свете, подумал Филипп. Есть Дейзи Остин, очень похожая на Маршу внешне, автор популярных романов, непредсказуемая женщина, чувственная, в этом он успел убедиться, соблазнительная, но злая и упрямая. Главное, что Дейзи Остин мать его сына, которого за короткий срок общения он успел полюбить и за которого готов бороться. Даже пожертвовать своей жизнью. Филипп тяжело вздохнул. Придется вернуться к первоначальному плану.

6

До сих пор Дейзи знала лишь обольстительно нежного Филиппа Тарсена. Поэтому, когда он, стремительно преодолев разделявшее их расстояние, стиснул ее в своих руках, она не смогла даже вскрикнуть. Холодное бешенство в зеленых глазах буквально парализовало ее.

– За тобой должок, Дейзи. Ты задолжала мне больше шести лет из жизни моего сына. Пришло время расплатиться.

Дейзи попыталась вырваться, но Филипп еще крепче прижал ее к себе.

– Отпусти меня или я закричу на весь дом. – Голос ее дрожал от страха, от вспыхнувшего желания, пронзившего ее тело словно электрический разряд. Его близость, запах его тела сводили ее с ума.

– Кричи сколько хочешь, стены этого старинного дома толстые, выдержат, – насмешливо сказал Филипп, не сводя гневного взгляда с ее лица. – Что же ты не кричишь? Передумала? – Он зло ухмыльнулся. – Тогда слушай дальше. Ты родила и вырастила сына. Честь тебе и хвала. Ты прожила с ним шесть с половиной лет, если быть точным. Следующие шесть с половиной лет он будет жить со мной. Нравлюсь я тебе в роли отца или нет, значения не имеет.

Все по закону. Ты меня слышишь? – спросил он, ловя ее взгляд. – Будем считать, что слышишь, – сказал Филипп, не получив ответа. – Мы могли бы пожениться, как я тебе уже предлагал, а в шестнадцать лет Эндрю выберет, с кем он останется после нашего развода.

Он сам не заметил, как его руки, ослабив хватку, начали поглаживать тело Дейзи, прикрытое простыней. Возможно, на него подействовал понурый вид женщины, чью волю и гордыню он сумел подавить, кто знает? Ласки его становились все более настойчивыми. Дейзи не сопротивлялась. Сейчас она больше напоминала ему послушную, доверчивую Маршу.

– Когда-то я удостоился чести стать твоим избранником, с которым ты впервые познала те удовольствия, которые мы получаем от секса.

Твое прелестное тело не изменилось. Я понял, что так и не сумел избавиться от тоски по нему, во время нашей встречи в Лос-Анджелесе. Тогда, семь лет назад, мне показалось, что ты испытываешь ко мне если не любовь, то по крайней мере нежность и доверие. Неужели я так изменился, что вызываю у тебя отвращение?

Голова Дейзи кружилась, тело тяжелело под ласками Филиппа, но каждое слово, сказанное им, доходило до ее сознания. Она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. В них не было больше ничего

пугающего, только грусть и что-то еще, чему она не смогла найти определение.

О чем он говорит? Филипп Тарсен помнил ее, тосковал по ней? Нет, он имеет в виду ее тело.

Ее предательское тело, которое помнит, что произошло между ними той ночью.

– Не могу сказать, что у меня было мало женщин до тебя. Но ни к кому из них я не испытывал ничего похожего на то чувство, что испытывал к тебе. По дороге на работу я понял, что влюблен в тебя как мальчишка. Мне вдруг открылся смысл выражения: «словно крылья за спиной выросли». И впервые, выйдя из дома, я думал не о работе, а о той, что осталась в моей квартире. О Марше.

Нет! – хотелось крикнуть Дейзи. Он лжет! Но вместо этого она наслаждалась блаженством, которое доставляли ей ласкающие руки Филиппа, его поцелуи в шею, за ухом. Остановись! – пыталась крикнуть она, только не хватало сил противиться собственному желанию, и она покорно подставляла шею, плечи, грудь под обжигающий поток его поцелуев. Когда их губы слились в поцелуе, Дейзи обняла его за шею.

Простыня упала на пол. Он ласкал ее обнаженное тело, проводя руками по всей длине узкой спины. Халат Филиппа, разделявший их тела, не помешал ей почувствовать его возбужденную плоть. Дейзи раздражала эта матерчатая помеха на пути к блаженству. Изнемогая от нетерпеливого желания, она запустила ладони под ткань и освободила его торс. Халат упал на пол рядом с простыней. Прижавшись к нему грудью, она даже застонала от удовольствия. Все тело ее содрогалось от предвкушения. Желание сжигало Дейзи Действуя инстинктивно, она ласкала тело Филиппа в самых эротических местах, которые находила безошибочно, словно всегда этим занималась. Что с ней происходит? Куда девалась неопытная девушка, которая стала матерью, переспав один раз с одним-единственным мужчиной в своей жизни?

Неожиданно Филипп оторвался от ее губ, убрал руки и сделал шаг назад. Дейзи стояла перед ним совершенно голая и от неожиданности хлопала ресницами. Она даже попыталась снова прижаться к нему, но Филипп взял ее за руку и остановил.

– Не стоит торопить события, моя дорогая.

Вид у Дейзи был испуганный, она понимала только одно – ничего не изменилось за прошедшие годы и Филипп Тарсен был и остается для нее первым и единственным любовником.

Теперь она смогла рассмотреть его тело, которое почти не изменилось, только стало еще прекраснее, раздались плечи, грудь. Тогда он больше был похож на юношу, теперь она видела перед собой взрослого мужчину, от одного вида которого замирало сердце и перехватывало дыхание.

– Я тебе нравлюсь? – спросил он и, взглянув в ее глаза, легко прочитал в них ответ. Тогда быстрым движением Филипп подхватил ее на руки, положил на постель и вытянулся рядом.

Она закрыла глаза, ожидая всего, но только не того, что произошло дальше. Филипп бережно взял ее руки, перецеловал каждый палец, провел языком по ладони. Волны наслаждения окатили тело Дейзи изнутри. Потом он сцепил пальцы их рук и запрокинул их ей за голову.

Филипп из последних сил контролировал желание немедленно овладеть телом, о котором так долго мечтал. Но еще больше хотелось смаковать каждый его кусочек, насладиться каждой секундой близости с той, мысли о которой много лет упорно преследовали его.

Затуманенные желанием голубые глаза Дейзи сейчас были закрыты, а припухшие от его поцелуев губы полураскрыты, белые груди, словно изваянные из мрамора, манили его к себе набухшими темно-розовыми сосками, похожими на рубины. Терпеть больше не было сил.

Филипп с вожделением взял в рот по очереди каждый сосок, чтобы снова вернуться к губам.

Каждый поцелуй Филиппа усиливал желание Дейзи, которое она не могла и не хотела сдерживать. Словно в замедленном танце скользили ее руки по телу Филиппа, исполняя любовное адажио. Все сомнения и обиды унеслись прочь. Она целиком отдавалась восхитительным ощущениям, которых давно жаждало ее тело.

Если бы ей сказали, что в данный момент она занимается сексом, Дейзи не согласилась бы. Для нее это было больше похоже на ритуал, в котором участвуют не только тело, но и душа.

Филипп заставил себя оторваться от нее и, стоя на коленях рядом, сказал:

– Теперь моя очередь разглядывать тебя. – Он легко провел рукой по ее телу от груди до самого низа живота. Глаза его потемнели. – Годами представлял тебя себе, но ты оказалась еще прекраснее. – Ладони его скользнули в обратном направлении. Описав пальцем круги вокруг двух выпуклостей, он снова поцеловал рубиновые соски, после чего накрыл их ладонями.