Запрети любить
Шрифт:
Мама и Костя, конечно же, ничего не узнали. Они вернулись домой, свежие и бодрые, и спрашивали меня о том, как я провела день рождения. Я лгала им с легкой улыбкой, что все прошло замечательно, но мама заметила, что мне нехорошо. Правда, связала все с алкоголем — решила, что я перебрала, а сегодня отхожу, и пожурила. А Игната я больше не видела — он снова куда-то уехал. Зато разговаривала с Сержем — позвонила ему, чтобы поблагодарить за помощь и за целое ведро цветов, которые он прислал мне на день рождения
Вечером, почувствовав себя лучше, я пошла к маме — хотела посидеть с ней. Костя сказал, что она гуляет в саду, и я стала ее искать. Мы любили сидеть на качелях вдвоем и разговаривать обо всем на свете. Наверное, в этот день мне особо были нужны ее поддержка и теплота. Однако нашла я ее не сразу. Мама оказалась в беседке на берегу реки, в которой мы со Стешей когда-то сидели. Она стояла ко мне спиной, разговаривая по телефону, и не слышала моих шагов.
— Нет, я же сказала, — вдруг сказала мама железным голосом. — Хватит меня преследовать. Нет. Нет. Сколько раз я еще должна сказать это слово? Нет!
Я оторопела — редко видела ее в таком состоянии.
Она отключила телефон, сунула его в карман и повернулась — ее красивое лицо было искажено гневом. Однако, увидев меня, мама улыбнулась.
— Дочка, ты давно здесь? — спросила она, спускаясь ко мне.
— Только что подошла. Ты с кем-то ругалась, мам? — спросила я, а она лишь рукой махнула.
— Да так, ерунда.
— Мама, говори! — повысила я голос. — Или скажи Косте. Он мигом со всеми разберется.
Мама коснулась рукой живота.
— Ему нельзя говорить об этом, — грустно сказала она. — Это человек из моего прошлого. Того, о котором Костик не должен знать. Понимаешь?
Я кивнула. Наверняка Стас или как там его зовут. Достает маму, скотина.
— Понимаю. Но… Может быть, все-таки рассказать ему обо всем? — осторожно спросила я. — Это как-то неправильно, что ты скрываешь…
В глазах мамы появился такой страх, что мне стало не по себе.
— Не могу, Яра… Если только после того, как рожу. Сейчас не могу.
Ей вдруг стало нехорошо — маму повело в сторону, и я, испугавшись, подхватила ее и усадила на одну из скамеек.
— Может быть, воды, мам? — с тревогой спросила я.
Все так же держась рукой за живот, мама покачала головой.
— Все хорошо, моя девочка. У меня так иногда бывает. Мне слишком много лет, чтобы рожать снова…
— Ерунда! — оптимистично махнула я рукой, стараясь поддержать ее. — У тебя лучшие врачи, прекрасный муж и лучшая на свете дочь!
— Ты моя девочка, — мама обняла меня, и мне стало теплее. — Моя самая лучшая в мире девочка. Жаль, что у тебя такая мать.
— Мам, — возмутилась я, но ее было не остановить.
— Ты с детства была светлым и хорошим ребенком. Никогда не плакала, помогала мне. И столько пережила из-за
— Я и не злюсь, — с недоумением ответила я.
— Люблю тебя сильно-сильно! — мама, как в детстве, сжала мое лицо ладонями, и засмеялась, когда я начала с негодованием убирать ее ладони.
Спустя полчаса мы вернулись в особняк — похолодало, и с реки начал наползать белесый туман. Зато в доме было тепло, как и всегда, уютно трещал камин, и пахло какой-то вкусной едой. Оказалось, сегодня готовить решил сам Костя — у него был выходной, и он решил накормить семью, как сам сказал.
— Лен, у тебя мобильник разрывался, Оксана твоя звонила, — вспомнил Костя, когда мы садились за стол. — Ты ей потом перезвони.
— Хорошо, спасибо, любимый, — ответила мама рассеянно. — Нужно позвать Игната. Нехорошо без него ужинать.
— Я позову, — согласился Костя и ушел.
Игнат действительно поужинал с нами, и на удивление вел себя хорошо. Даже рассказал какую-то историю с работы, а отчим неожиданно похвалил его за работу. Странно, но это было похоже на настоящие семейные посиделки, только вот мы с Игнатом не были братом и сестрой, и наши родители этого не понимали. А если бы поняли, были бы в шоке.
Только потом, уже в собственной спальне я поняла одну вещь, которая тревожила меня весь ужин. Если мама оставила телефон в доме, то по какому телефону она разговаривала в беседке?..
Глава 79. Любовь или дружба?
Сержа разбудил звонок, и он, в полусонном состоянии нашарив рядом с подушкой телефон, хрипло ответил:
— Слушаю.
— Как дела, майская розочка? — раздался бодрый голос Игната.
Серж сел в кровати — одежды на нем не было, он предпочитал спать обнаженным. И потер лоб, чувствуя, как знакомая ярость заполняет пустоту в районе солнечного сплетения.
— Ты ради этого разбудил меня рано утром в понедельник? — уточнил он. — Чтобы спросить, как у меня дела?
— Типа того. Слушай, давай сгоняем сегодня в бар вечером? — предложил Игнат.
— Зовешь на свидание? — невольно улыбнулся Серж.
— Ага. Решил тебя застолбить с утра пораньше, — хмыкнул друг.
— А как же твоя работа? Или начальник отпустил на два часа пораньше?
Сержа до сих пор веселило то, что друга заставили работать. Отец говорил ему, что весь головной офис выпал, когда там появился сын Елецкого. А теперь ничего, привыкли. Шеф не делает ему поблажек. По словам отца, Игнат резкий и импульсивный, что в бизнесе не приветствуется. Но умеет держать удар — как отец. Все знают, что рано или поздно он станет наследником огромного бизнеса.