Запрети любить
Шрифт:
— Тогда бросайте его, — сказал Серж все так же равнодушно. Перед глазами был образ Ярославы в объятиях Игната.
— Ну как без мужика? — вздохнула девушка и повернулась к нему. — А у вас подруга-то вообще есть или вы одинокий?
Градус кокетства в ее голосе явно зашкаливал.
Серж поднял на нее взгляд и вдруг понял, почему она показалась ему знакомой. Это была та самая девчонка, в которую он когда-то давно влюбился и осмелился признаться. А она показала его валентинку остальным.
«Смотрите, что этот жирный урод мне написал, мне так стремно», зазвучали
Получается, психотерапевту он солгал. Увидел — и вспомнил. Только она так изменилась. В худшую сторону, к сожалению. Надо же, он думал, что девушка за рулем лет на семь старше него, а они ровесники.
— Так у вас подруга жизни есть? — повторила она.
— Нет, — ответил Серж, и девушка оживилась. Стала кокетничать еще больше, ничуть не смущаясь, что клиент не реагирует на ее слова. Вполуха слушая ее, Серж думал — знала бы она, кого отшила много лет назад. Он ведь мог дать ей все. И ей бы не пришлось работать за двоих, содержа парня-бездельника. Он был бы преданным до конца. Преданность — это все, что он умеет. Но… Возможно, без боли прошлого не было бы его настоящего. И он бы не стал тем, кем является сейчас. Забавно.
Высунувшись из окна машины и глядя на звездное небо, Серж вдруг подумал — он все-таки выбрал себя. Потому что считал правильным уступить лучшему другу. И потому что не хотел его терять.
Пусть они с Ярой будут счастливы. А эта ноющая боль в груди когда-нибудь пройдет. Не может ведь она быть вечной.
Возможно, психотерапевт права, и он действительно может любить только через боль.
Глава 82. Дружба закончилась
После дня рождения прошла неделя и я почти оправилась от произошедшего, по крайне мере, я старалась так думать, хотя время от времени в людных местах на меня накатывал жуткий страх. Вдруг меня снова попытаются похитить? И сделать что-то ужасное? В такие мгновения я начинала беспомощно оглядываться по сторонам, пытаясь унять дрожь в пальцах. Если рядом была Стеша, она брала меня за руку и успокаивала, понимая, что со мной происходит. С ее помощью я быстро справлялась со страхом, но до конца изгнать его из себя не могла.
Сейл в университете больше не появлялся. Стеша принесла новость, что он под арестом вместе со своим дружком, с которым издевался над беззащитными девушками — об этом говорил весь факультет международных отношений. С Окс и Ритой мы больше не общались. Я позвала их на разговор в понедельник перед парами, как только пришла в университет. Мы вчетвером пошли на четвертый этаж, в укромный уголок рядом с закрытым женским туалетом.
Сначала девочки строили из себя дурочек.
— Зачем вы сделали это, девочки? — прямо спросила я, внутренне понимая, что это конец. Конец нашей трехлетней дружбе.
Они переглянулись.
— Ты о чем? — удивилась Рита.
— О том, что произошло в клубе, — сквозь зубы сказала я, с отвращением вспоминая момент, когда меня нес на руках какой-то незнакомец, а я даже слова сказать
— А что там произошло? — сделала большие глаза Рита. Стеша, стоящая за моей спиной, шумно выдохнула — она злилась.
— Вы серьезно? — нахмурилась я, чувствуя не только злость, но еще и отвращение. — Подставили меня и делаете вид, что все хорошо?
— Я-а-ар, не понимаю, ты про что? — похлопала ресницами Окс. — Вы с Раевской куда-то пропали из клуба, на звонки не отвечали. Я думала, вы свалили вдвоем куда-то, а нас кинули.
— Вот-вот, — подхватила Рита. — Я на вас, между прочим, обиделась! Подруги, называется! Бросили нас и свинтили. Мы вам надоели? Или захотела провести время в более дорогом месте, а нас брать не захотела?
— Это было максимально неприятно, — вставила Оксана, надув губы.
— Да что вы? — сощурилась я, поражаясь такому нахальству. — Переживали, наверное, бедные?
Девочки переглянулись. А я продолжала:
— Поставлю вопрос иначе — сколько?
— Что — сколько? — осторожно спросила Рита.
— Сколько вам заплатили за предательство? — задала я вопрос, от которого стало противно. Три года дружбы ушли в никуда.
— Какое еще предательство? — спросила Рита высокомерно. — Что ты несешь, Черникова?
Однако Окс, в отличие от нее, вдруг перестала строить из себя идиотку, и неожиданно зло сказала:
— Достаточно, чтобы купить путевку в Турцию нам обеим.
Я хотела ударить подругу — бывшую подругу — по лицу. Но не стала, сдержала себя.
— Продешевили, девочки, — сказала я тихо. — Надо было просить дороже.
— Обидно, что так мало стоишь? — сощурилась Окс, щеки и шея которой покраснели. — Ну, детка, извини, сколько получилось взять, столько получилось.
— Эй, ну ты чего, — попыталась вмешаться Рита, которая явно почувствовала себя некомфортно. — Яра, ты просто не так все поняла…
— Нет, ты так все поняла! — прошипела Окс, и я не узнавала ее: перекошенный от ярости рот, ненависть в глазах, которые раньше казались улыбчивыми. — Сейл предложил нам бабки за то, чтобы мы привезли тебя в клуб. Мы два раза пытались, и во второй раз ты соизволила поехать, аллилуйя! Извини, Ярочка, у нам, в отличие от тебя, нет такого обеспеченного папочки! Хотя и до него ты с матерью жила небедно! А у нас с Риткой родители простые, столько бабла не имеют.
— Да хватит, ты чего, — попыталась успокоить ее Рита, белая, как мел, но Окс было не унять.
— А что? Пусть знает! Ты зажралась, Черникова! У тебя теперь есть все, что хочешь! А у нас? Ни фига. Ни айфонов, ни брендовых шмоток! На учебу ездим на автобусе и метро! А ты с личным водителем рассекаешь! Нам с Риткой даже степуху не платят, а тебе повышенную дают! — Она едва ли не брызгала слюной от ненависти, которая была такой сильной, что мне стало не по себе.
— Яра, в отличие от вас, отлично учится! — встряла Стеша, которая до этого молчала. — А вы задницы в универе протираете! Нужны деньги — идите работать, идиотки! Только что-то я не припомню, чтобы вы работали хоть где-то!