Запрети любить
Шрифт:
— Да, это тоже, — с трудом признался Серж. — Он единственный, кто был моим другом, когда остальные дразнили меня. И всегда оставался на моей стороне. Если я заявлю права на девушку, которую он любит, это будет… — Он замолчал, чуть прикусив губу.
— Предательство? — подсказала Татьяна Ивановна.
— Именно.
— А как вы поняли, что это любовь?
На лице Сержа появилась теплая улыбка.
— Та девушка, она… Необычная. Я не могу назвать ее невероятно красивой или сексуальной, но она определенно особенная. В ней что-то есть, что-то такое, что заставляет меня смотреть на нее украдкой. Тянуться к ней, когда она рядом. Чувствовать восторг от случайных прикосновений. Мой друг
Татьяна Ивановна задавала Сержу много вопросов, и он старался отвечать на них, хотя иногда будто зависал, не понимая, что сказать. А в конце признался:
— Я не знаю, что делать. Сначала я внутренне отрицал свои чувства к ней, а теперь понял окончательно, что люблю ее.
— Когда и как это произошло, Сережа?
— Когда я увидел ее без сознания. Странно, да? Ее похитили два отморозка, и мы с Игнатом пытались ее спасти. Он приехал первым и забрал ее. Мы с парнями приехали тогда, когда она лежала в его машине. И казалась такой беззащитной, что я ощутил два полярных чувства: нежность и ярость. Нежность — к ней, такой хрупкой. Ярость — к тем, кто обидел ее. Я был так зол, что хотел разорвать ублюдков на части. Но было и еще кое-что.
— Что же?
— Ревность. Я ревновал ее к другу. Потому что хотел, чтобы она была моей. — Голос Сержа стал глухим.
— А что вы чувствуете сейчас? — спросила психотерапевт, внимательно глядя на парня.
Он поднял на нее голубые глаза, которые в уютном полумраке кабинета казались хрустальными, и широко улыбнулся:
— Боль. — Серж коснулся ладонью солнечного сплетения. — Вот тут пульсирует пустота. Не понимаю, что делать. Как прекратить это все.
— У вас есть выбор, Сережа, — спокойно заметила психотерапевт. — Либо признаться и девушке, и другу в своих чувствах. Либо оставить все, как есть.
— И в том, и в другом случае я могу потерять их обоих.
— А почему вы считаете эту девушку особенной? — спросила Татьяна Ивановна. — Вы ведь сами в начале нашего разговора сказали, что она не является невероятно красивой или сексуальной.
— Не могу этого объяснить, — потер подбородок Серж. — Просто чувствую притяжение к ней. Но скрываю его.
— Позвольте уточнить — первым на нее обратил внимание ваш друг, верно?
— Да. Она понравилась мне на свадьбе их родителей. И я подумал, что она подходит ему больше, чем та девушка, с которой он на тот момент общался. Она хотела встречаться с другом из-за денег и статуса. Не любила его, и я это понимал, а он — нет.
— Насколько я помню из наших прошлых встреч, ваш друг очень много значит для вас, — задумчиво произнесла психотерапевт.
— Он мне как брат, — твердо сказал Серж. — В нашем обществе среди парней не принято так говорить, но он мой родной человек, понимаете? Тот, которому я полностью доверяю.
— Сережа, а вы думали, что причина вашей симпатии крыться в том, что сначала на эту девушку обратил внимание именно ваш друг?
— Не знаю ответа на этот вопрос. Я в поиске, поэтому и пришел к вам. Больше не вывожу один. — Серж запустил пальцы в светлые волосы, но тут же опустил руку — по привычке. Не любил проявлять эмоций при других. Игнат был исключением.
— Вы помните, что сказали мне несколько лет назад? — вдруг задала новый вопрос Татьяна Ивановна. — Про любовь? Вы сказали, что любовь — это боль. Это было связано с вашей первой любовью.
— Да, — поморщился Серж, и его глаза потемнели от воспоминаний. — Та девочка, которая нравилась мне в школе, отвергла меня. Потому что я выглядел нестандартно. —
— Люди уходят, а травмы, которые они нанесли, остаются, — заметила психотерапевт. — Вы выросли и стали другим, Сережа. Но с тех пор в вас живет установка, что любовь — это боль. Любить нельзя, потому что это принесет только страдания. Возможно, вы бессознательно поставили блок на любовь. Запретили себе любить, потому что не хотите снова чувствовать боль. Но вы все-таки нуждаетесь в любви. Я так понимаю, секса у вас достаточно, но ни с одной девушкой вы не выстаивали длительных отношений.
— Да. Мне нравится секс, но быстро надоедают девушки, — признал Серж. — Я не чувствую с ними внутренней близости, и мне неинтересно. Пару раз я пытался завести долгие отношения, но разочаровался, и мы расставались.
— То есть, это еще раз подтверждает мое предположение о том, что вам все-таки требуется любовь — раз вы искали длительные отношения с партнершами, — удовлетворенно кивнула Татьяна Ивановна. — В вашей голове возникает парадокс, Сережа. Вы хотите любви, как и всякий другой человек. Но живете с установкой, что любовь — это боль. Возможно, ваш мозг нашел прекрасное решение — влюбиться, но в ту, чувства к которой как раз и принесут эту самую боль. В девушку, которая небезразлична вашему родному человеку.
Из кабинета психотерапевта Серж вышел задумчивым и несколько часов просто гулял по центральным улицам города, думая о своем. О том, как ему поступить.
Глава 80. Подслушанный разговор
Вечером Серж встретился с Игнатом в одном из любимых баров, который считали «своим местом». Это было небольшое закрытое заведение в полуподвале дома в историческом центре города, и попасть сюда могли далеко не все, однако для Сержа и Игната вход был свободным, потому как здесь частенько бывали их отцы. В первый раз парни пришли в этот бар, потому что было интересно, почему отцы отдыхают здесь раз в месяц. А потом приходили, потому что им понравилась взрослая расслабленная атмосфера и ореол элитарности, который витал над баром, столики которого были заняты бизнесменами, депутатами и прочими не последними людьми города. Как с усмешкой говорил отец Сержа: «Место для равных среди возвысившихся». Своих знакомых и приятелей Серж и Игнат сюда не приводили — приходили только сами. Сидели за барной стойкой, под приглушенным светом, пили дорогие напитки, слушали живое пение или живую игру на фортепиано и разговаривали. Обо всем и ни о чем сразу.
Серж приехал первым, прошел в один из залов, сел за барную стойку возле стены и ему сразу же предложили аперитив, от которого он не стал отказываться, и перед ним появился деревянный поднос с бокалами и легкими закусками. Игнат писал, что попал в пробку и будет через минут пятнадцать, и Серж, от нечего делать, стал разглядывать посетителей элитного заведения. Ему нравилось разглядывать людей и угадывать, какие они. Раньше он угадывал характер или привычки, а потом — тайны. Смотрел на человека и думал: «Какая тайна может быть у этой девочки с ангельской внешностью? Она предала подругу? Изменила парню с его братом? Била младшую сестру, пока не видела мать? А что мог сделать тот сутулый парень с шапкой, надвинутой на глаза? Вымогал деньги у сокурсника? Украл пенсию бабушки, воспитавшей его? Целовался с другом, а потом вместе с другими избивал его до крови, крича, что такие, как он, не должны жить?