Запрети любить
Шрифт:
— Не замерзла? — спросил он, прижав меня к своей груди и сцепив пальцы в замок на моей талии.
— Нет, — ответила я, откидывая голову назад, на его плечо. — Ничего, что я раздвинула шторы? Не растаешь на солнце?
— Не растаю. — Игнат поцеловал меня в макушку. — Ты такая красивая.
Он часто делал комплименты так неожиданно, что я начинала чувствовать себя неловко. Мне так и хотелось сказать ему, что это неправда. Однажды я даже так и сделала, но Игнат обиделся — то ли в шутку, то ли в серьез, сказав, что ему не нравится, когда его обвиняют во лжи.
— Ты тоже, —
— Я с ума схожу, когда вижу тебя. — Игнат склонился и поцеловал мое плечо сквозь ткань футболки. Сделал это несколько раз, заставляя меня закрыть глаза.
Он осторожно убрал мои волосы в сторону, и его горячие губы оказались на моей шее. Я лишь недавно поняла, что поцелуи в шею могут быть такими же волнительными, как и поцелуи в губы. Только на коже от них оставались следы, но Игнату будто нравилось оставлять их. Словно он хотел заклеймить меня ими. «Она — моя. И целовать ее могу только я», — говорили оставшиеся на моей коже засосы, которые в университете я прятала под водолазкой с высоким горлом.
Игнат взял меня за шею, заставив откинуть назад голову, и продолжал целовать — то около линии волос, то у самой ключицы. Он безошибочно находил самые чувствительные зоны, а я закрыла глаза, получая удовольствие от каждого мгновения. Там, где он касался губами и языком моей кожи, она пылала, и жар возбуждения окутывал меня все больше и больше. Мне стало мало просто лишь ощущать поцелуи — хотелось обнимать и целовать Игната в ответ. И не выдержав, я развернулась к нему лицом.
— А почему ты раньше не звал меня к себе? — спросила я, кладя руки ему на плечи.
Наши взгляды встретились, воздух заискрился, и мое дыхание на мгновение перехватило, а внизу живота завязался горячий узел. С Игнатом я поняла, что заводиться можно не только с прикосновений, но даже со взгляда, когда ты читаешь в мужских глазах, что тебя хотят. Хотят до невозможности. Вместе с нежностью и страстью появляется ощущение контроля.
— У меня вечный бардак, — беспечно отозвался Игнат. — Не люблю убираться. Но если хочешь, можем зависать у меня.
— Хочу. И тебя я тоже хочу, — сорвалось с языка.
— Что? — сглотнул он.
— Ничего. Тебе послышалось.
Я невольно облизала губы, невольно представив, что могли бы делать на его кровати, и Игнат, приняв это за знак, жадно прильнул к ним, и я ответила на его поцелуй — страстный, терпкий, с привкусом мяты. Несколько минут мы целовались, как ненормальные, и я старалась отплатить ему тем же — оставить свои метки на его шее. Внутри все накалялось и хотелось лишь одного — раствориться в этом человеке. В его теле, в его душе.
Он мой. И я никому не собираюсь его отдавать.
Глава 89. Естественно и прекрасно
Мои губы терзали его губы, я даже прикусывала их зубами от нетерпения, которое не могла контролировать, руки исследовали плечи и спину, а бедра плотнее прижимались к его телу. Мне не хотелось, чтобы между нами осталось хотя бы каких-то жалких миллиметров свободы, мы должны стать единым целым. Он и я.
Тяжело дыша, мы отстранились друг от друга,
— Если ты будешь играть во что-нибудь в своей комнате, я буду сидеть рядом и смотреть. Это моя маленькая фантазия, — прошептала я, поглаживая его по твердым предплечьям.
— Фантазия? — заинтересовано протянул Игнат. — Обычно девочки фантазируют о другом.
— А я — об этом, ведь это же так мило, — лукаво ответила я. — Мой парень играет, сидя в наушниках, а я наблюдаю за ним…
— Только наблюдаешь? — прошептал Игнат, обхватывая мое лицо широкими ладонями.
— Не только. Я тоже играю. С ним, — опустив ресницы, сказала я, несмело касаясь пальцами его живота — там, где был пояс серых спортивных штанов.
— Во что же? — хрипло спросил он.
— В игру «обрати на меня внимание».
Мои пальцы нырнули под его футболку, поглаживая по напрягшемуся животу и спускаясь все ниже. Мне хотелось коснуться его там, запустив руку под резинку штанов. Почувствовать, как сильно Игнат меня хочет. Раньше я этого себе не позволяла, а теперь не могла остановиться. Жар внутри растопил стыдливость.
— В эту игра можно играть вдвоем, — хрипло усмехнулся Игнат.
Не разрывая зрительного контакта, он провел одной ладонью вниз — от щеки к шее. Затем плавно переместил ее на мою грудь. Легонько сжал ее, заставив меня коротко выдохнуть, и начал водить по ней пальцами, задевая самое чувствительное место. Грудь приятно заныла.
— Мне нравится, как ты быстро заводишься, — сказал Игнат, играя с моей грудью через ткань футболки и зная, как сильно мне это нравится.
— Ты заводишься не меньше, — выдохнула я. Моя ладонь опустилась вниз, под резинку его штанов, и я почувствовала его возбуждение. Однако Игнат не дал мне ничего сделать — резко убрал мою руку.
— Не надо, я не сдержусь, Яся, — хрипло проговорил он. — Ты поиграешь со мной и уйдешь. Но это реально неприятно. Физически.
— Не уйду… Хочу отдать тебе долг, — прошептала я, вставая на цыпочки и нежно целуя его в щеку. — Хочу, чтобы тебе тоже было хорошо. Скажи, как?.. Как тебе понравится?.. Я не готова к сексу, ты же знаешь, что я еще ни с кем не спала, но могу по-другому…
Я замолчала, но Игнат понял меня, и на его лице появилась недоверчивая полуулыбка. Он взял меня за руку, задернул шторы, снова погружая комнату в полумрак, и повел к кровати.
— Что у тебя на запястье? — спросила я, заметив черную резиночку-пружинку. — Она ведь моя?..
— Твоя, — согласился Игнат. — И я тебя ее не отдам.
— А зачем ты хранил ее?..
— Чтобы всегда помнить о тебе.
Не выдержав, я снова стала целовать его, и мы опустились на постель. Я первой стянула с него футболку и, потеряв над собой контроль, начала изучать губами его ключицы, сходя с ума от жара внутри — горячий узел внизу живота завязывался все сильнее, а дыхания не хватало. Игнат тоже стащил с меня футболку, под которой были только трусики, и замер, любуясь моим телом, что привело меня в замешательство. Я инстинктивно закрыла грудь руками, но он улыбнулся и сказал тихо: