Запретная любовь
Шрифт:
– Мне тоже очень захотелось. А чего ты пятишься? Иди, там тебя ждут, – ласково проворковала Стесси, надевая на руки перчатки. – Если не возражаешь, я к вам загляну на огонек. Мне вдруг так захотелось помыться. Спинки друг другу потрем, морды помассируем.
– Не надо!
– Надо, друг мой, надо! Черная метка – это серьезно. Тут разбираться надо вдумчиво. И деликатно. А чтоб все было по понятиям, я вас сразу убивать не буду. Дам возможность чуток посопротивляться. – Девушка кивнула головой на дверь.
Грев, тяжко вздохнул,
– Ну понеслась!
Стесси нырнула следом, тщательно закрыла за собой дверь, и со стороны раздевалки душевой послышались хлесткие удары…
20
– Капитан, я не хотела вас будить, но столько нарушений на вашем корабле, что я просто в шоке!
– Мм… Нола, отстань!
– Просыпайтесь, капитан! Все очень серьезно!
Блад с трудом приподнялся на постели, свесил ноги на пол, не открывая глаз. Как он попал в свою каюту и чем кончилась попойка накануне, капитан не помнил, но по состоянию организма догадался, что посидели они вчера неслабо.
– Чего тебе, чудовище?
– Да говорю же, капитан! Все ваши приказания нарушены!
– Какие именно? – по-прежнему не открывая глаз, промямлил капитан.
– Глазки разуйте, капитан, сами увидите.
Блад разлепил глаза, проследил за взглядом Нолы и тихо ахнул. На полу рядом с кроватью лежал пляжный ансамбль «мини-бикини».
– Алиса?
– Совсем не обязательно, – ехидно улыбнулась приколистка. – Ее гардеробом пользуются все дамы «Ара-Беллы», за исключением меня.
– Ну да… они почти одной комплекции, – кивнул головой Блад и застонал, получив крутой откат в похмельной голове. – Так кто же это был?
– Прошу прощенья, капитан, не имею права разглашать.
– Почему?
– Из соображения норм этики и морали. Но как она тебя взасос… ух!
– Так мы с ней… – Глаза Блада ползли на лоб, а руки начали лихорадочно нащупывать трусы. К счастью, они были на нем.
– Не, капитан, не волнуйся, ты был бревно бревном. А когда она тебя взасос поцеловала, ты так дыхнул, что ее с кровати унесло. Потому про лифчик с трусиками и позабыла. Хочешь, дам совет? Метода четкая. Враз узнаешь, кто тут с тобой был.
– Ну?
– Ты их обнюхай. У кого с утра с похмелья голова болит, тот точно этой ночью надышался.
– Да пошла ты на фиг, приколистка! – простонал Блад.
В каюту вкатился дроид с банкой рассола.
– Это еще не все. Пей, капитан. Тебе потребуются силы.
Блад присосался к банке, сделал три длинных глотка, и ему сразу полегчало.
– Что у тебя еще?
– Смотри сам. – Гнома развернула голограмму. – Видишь, что это?
– Помывочная вроде. Вход в мужскую раздевалку.
– А видишь, из приоткрытой двери ноги торчат? Что там внутри, я не знаю, в этих зонах у меня датчиков нет, но эти ноги снаружи меня настораживают.
– Твою мать!
Блад,
Блад быстро прощупал шеи каждого, в надежде найти пульс. К счастью, он присутствовал у всех.
– Гони сюда дроидов, – приказал Блад Ноле, – пусть тащат всех отсюда в санитарный блок, а я пока поговорю с этими уродами.
Не дожидаясь выполнения приказания, взбешенный капитан ринулся на разборку. Он «знал», где искать виновников побоища.
– Капитан, капитан, я не все тебе показала! – семенила рядом гнома.
– Убью!!! Не мешай!
Блад ворвался в каюту Зеки Громова, которые только что начали приходить в себя и тоже отпаивались рассолом.
– Я кому говорил: морды им не бить? – Пит схватил за грудки первого попавшегося, которым оказался Ур. – Я кому втирал тут о презумпции невиновности?
– Капитана, мы их не трогали, аднака! – заверещал на интерлингве Ур. – Нисего не было, аданака.
– Дедушка, да ты заговорил, – расплылся в счастливой пьяненькой улыбке академик.
– Капитана, не трогали мы их! Ура правду гаварит!
– Да? А это что? – кивнул Блад на горку ножей и бластеров наемников в углу, поверх которых лежали белые перчатки.
– Не знаю, аданака!
– Я тебе дам «не знаю»! Перчатки, чтоб отпечатков пальцев не наделать, надеть догадался, а как, когда и кого бил, он не знает!
– Кэп, – вступился за дедулю Гиви, – да эти перчатки на его лапы не налезут. – Гном посмотрел на свои кулаки-кувалды. – И на мои тоже.
Блад кинул взгляд на Зеку. Тот растопырил пальцы всех своих шести рук. Его «дедушка» поспешил сделать то же самое, а затем, плюхнувшись на попу, растопырил на всякий случай и пальцы ног, подозрительно похожие на пальцы рук.
– Да, не подходят, – вынужден был согласиться Блад.
– Питер! – зашипела Нола. – Говорю ж вам: это не они. Я просто вам не все еще показала! И вообще, оденьтесь. Вы же капитан! Кто увидит, сраму потом не оберетесь.
– Блин! – опомнился Блад, глянув вниз.
Неодетый, в одних трусах, наверняка с крутейшим перегаром и щетиной, в этом виде он на капитана явно не тянул.
– Ладно, пошли.
Блад поднял перчатки, вернулся в свою каюту, сполоснул под умывальником лицо, быстро побрился, оделся по всей форме, нацепил шпагу и шляпу, хлебнул рассолу.
– А теперь выкладывай все как на духу, – приказал он Ноле.
– Я лучше покажу. Ты только не упади. А лучше всего сядь.
Блад сел на краешек постели, и Нола развернула голограмму. Наемники, толпами стекавшиеся в банный комплекс среди ночи, и «ласковый» вид Стесси, загонявшей Грева в душевую, повергли Блада в шок.