Запретная любовь

Робардс Карен

Джастин рассмеялся.

– Не искушай меня, – пробормотал он, наклоняясь, чтобы запечатлеть на ее губах легкий поцелуй. – Знаешь ли, детка, с одной стороны, мне жаль, но с другой – я даже испытываю некоторое облегчение, что с демонстрацией этого предмета придется повременить. Если я немедленно не присяду где-нибудь, то, чего доброго, упаду.

– Ох, Джастин, конечно! – встревоженно вскрикнула девушка. И как только она могла забыть о его ноге, ведь он уже так давно стоит! Доктор запрещал ему даже спускаться вниз, а он, мало того что спустился, так еще дошел до конюшни и так долго стоял без опоры! – Я могу помочь тебе?

– Думаю,

что можешь, – улыбнулся он.

Меган подставила ему плечо, и они медленно зашагали к двери. Хоть нога Джастина действительно болела, ему не терпелось выйти из уединения конюшни. Он вновь начал ругать себя за то, что произошло. Он не должен терять голову! Джастин хотел было сразу направиться к дому, но тут нога заболела так сильно, что он не мог бы идти дальше, не отдохнув. Сморщившись от боли, Джастин стал искать глазами, куда бы присесть. Неподалеку от конюшни, прямо напротив места, где он стоял, лежали аккуратные снопы сена, и Джастин направился прямо к ним. Со стоном опустившись на ароматную травяную перину, он принялся растирать больную ногу.

– С тобой все в порядке? – спросила Меган, наклоняясь к нему.

Поглядев на воспитанницу, Джастин улыбнулся, превозмогая боль. Она была самой прекрасной из всех виденных им женщин. Когда Меган брала у него костыль, граф любовался ее грациозными движениями. Он хотел ее так сильно, как никогда в жизни не хотел ни одну женщину. Но ее невинность да и его положение опекуна не позволяли графу получить желаемое. Лишь полный негодяй решился бы соблазнить ребенка, а он и так зашел слишком далеко. Впрочем, пока что он не причинил девушке вреда, лишь его собственные чувства оказались ранеными. К тому же Джастину пришло в голову, что их объятия и поцелуи окажут Меган и ее будущему мужу (при мысли о котором графа просто трясло) неоценимую услугу – граф всегда считал чистой воды варварством обычай отдавать невинную, не имеющую никакого представления об отношениях мужчины и женщины девушку в руки мужа. Кстати, его собственная первая брачная ночь с женой была просто ужасной. Алисия, с которой они только что перед алтарем дали клятву в вечной любви, устроила настоящую истерику, когда выяснилось, как она должна вести себя с мужем. Потребовалось несколько недель, чтобы объяснить Алисии, что та должна наконец выполнять супружеские обязанности. А что было потом!.. Алисия, не двигаясь, лежала под Джастином, и из ее глаз ручьями текли слезы. И когда он сделал ее своей настоящей женой, она кричала от боли и отвращения. Увидев кровь на простынях и на ногах, она принялась визжать. Никакие уговоры Джастина не смогли убедить Алисию в том, что он не разорвал ее лоно.

Потом Джастин пытался научить жену искусству любви, старался объяснить ей, что любовь может приносить радость и удовольствие – все тщетно: Алисии эта тема была невыносима. Еще какое-то время он периодически исполнял свой супружеский долг, чтобы жена хотя бы подарила ему наследника, но его попытки не увенчались успехом – Алисия никак не могла забеременеть. Вскоре Джастин перестал мучить ее. Даже житейская необходимость иметь сына и наследника не могла заставить его ласкать неподвижное тело жены.

Глядя на сидевшую рядом Меган, Джастин подумал, что она бы вела себя в постели совсем иначе. И заранее завидовал ее будущему мужу.

– Позволь мне сделать это, – донесся до него голос девушки.

Джастин

устал растирать сломанную ногу, и, когда маленькие руки воспитанницы взялись за дело, он вдруг почувствовал, что удивительная сила наполняет его.

– Как хорошо, – прошептал он. Разумом Джастин понимал, что надо бы остановить Меган, но ничего не мог с собой поделать – слишком приятными были ее прикосновения. Полулежа, граф закинул руки за голову и стал наблюдать, как маленькие, но сильные пальцы с аккуратными розовыми ноготками растирают ноющую ногу.

– Тебе не следовало спускаться вниз!

К собственному удивлению, Джастину понравилось замечание Меган. Она говорила тоном взрослой женщины – матери, которая имеет право ругать его. Граф ухмыльнулся.

– А тебе не следовало избегать меня, – добродушно заметил он.

Меган исподлобья бросила на него взгляд.

– Мне было стыдно, – призналась она.

– Я это понял.

Меган продолжала массировать его ногу. Протянув руку, Джастин повернул лицо девушки к себе.

– Зато теперь, кажется, ты поборола свое смущение, – полувопросительно заметил он.

Меган улыбнулась ему в ответ.

– Пожалуй, – кивнула она.

Удовлетворенный, граф отпустил девушку. Ее пальчики прекратили свою целительную работу, и она вопросительно поглядела на Джастина.

– Теперь тебе лучше?

Опекун улыбнулся Меган, любуясь ее растрепанными кудрями и раскрасневшимся личиком. Ожидая его ответа, Меган нахмурилась.

– Кажется, тебе удалось лишь загнать боль повыше, – не подумав, проговорил Джастин. Ему вовсе не хотелось возвращаться к недавнему разговору.

– Что-о? – Меган была так удивлена его словами, что Джастин опять ухмыльнулся. К счастью, Меган ничего не поняла.

– Не обращай внимания, девочка, – пронзительно глядя на нее своими золотистыми глазами, промолвил граф.

Меган опять нахмурилась.

– Пожалуйста, не называй меня так! – Ее руки застыли на месте, словно Меган забыла о больной ноге опекуна.

– Хорошо, – согласился он. Взяв воспитанницу за руку, Джастин прижал ее пальцы к своим губам. Он испытал большое облегчение после того, как рука Меган перестала поглаживать его бедро. – Как же мне тогда тебя называть?

Лицо Меган смягчилось, когда Джастин по очереди дотронулся губами до тыльных сторон ее ладоней.

– Мне кажется, вполне подойдет обращение «дорогая» или «моя дорогая». – Глаза ее заблестели.

– Что ж, я согласен, – вымолвил Джастин, не пытаясь остановить воспитанницу, которая, наклонившись к нему, припала к его губам нежным поцелуем.

Сначала Джастин лишь пробовал вкус ее теплых, неопытных еще губ, но когда розовый язычок Меган проник в его рот, граф не смог больше терпеть. Застонав, он схватил девушку в объятия и опрокинул ее на сено, уложив рядом с собой.

– Моя дорогая, – хрипло прошептал он. Глаза его загорелись неистовым огнем, и он впился в губы Меган горячим поцелуем.

Сердце Джастина неистово колотилось в груди. Оторвавшись от ее губ, он стал осыпать шею воспитанницы легкими поцелуями. Меган погладила пальчиками его рубашку и, ощутив биение его сердца, принялась расстегивать пуговицы. Граф громко стонал. А Меган тем временем изучала его грудь. Ей очень нравилась густая поросль курчавых волос, и она была поражена тем, что соски мужчины похожи на женские, но все-таки чем-то от них отличаются.