Запретная нота

Аларкон Нелия

Я заканчиваю освобождать свой стол и складываю все свои вещи в коробку. Мои коллеги смотрят на меня как на заразную, но ничего не говорят.

Они рады, что я ухожу.

Я ухожу, не попрощавшись.

Студенты освобождают дорогу, когда я выхожу. Уверена, что у них есть вопросы, но никто ничего не спрашивает у меня. Как будто я вирус. Заразная.

Redwood Prep наконец-то избавился от яда.

— Мисс Джеймисон! — Одна из моих лучших учениц бежит за мной. — Это правда? Вы действительно уезжаете?

Я

киваю.

— Не позволяй этому отвлекать тебя. Продолжай заниматься, хорошо? Ты почти у финишной черты.

Её нижняя губа дрожит, и она отступает назад, чтобы я могла пройти.

Как только добираюсь до машины, мои конечности становятся тяжёлыми, а голова раскалывается.

Адреналин, который я чувствовала, выступая по телевизору и отдавая должное Харрису, исчез, сменившись странной пустотой.

Нет, даже хуже.

Я словно раздета.

Я лишила себя чего-то — какой-то брони, защиты, — когда предстала перед всем миром и разоблачила злодея.

Теперь от жизни, которую я построила здесь, в Redwood Prep, остались одни руины.

Все исчезло.

Студенты.

Воспоминания.

Теперь их будет защищать кто-то другой.

Я сажусь в машину и хватаюсь за руль.

Впереди парковка заполняется шикарными автомобилями, принадлежащими богатым и привилегированным ученикам Redwood Prep.

На мгновение я не двигаюсь с места.

Такое ощущение, что я смотрю в странную, зияющую бездну.

В сумочке зажужжал телефон.

Он звонит уже некоторое время, но я не обращаю на него внимания.

Кто бы это ни был — репортеры, адвокаты Харриса, мама или Зейн, — я не хочу ни с кем разговаривать.

Мои мысли мечутся в голове. Жидкий хаос. Я просто хочу уехать. Перевести дух. Почувствовать себя самой собой.

Машина заводится с грохотом.

Я так рада, что забрала её из мастерской. С таким самочувствием я бы не смогла сесть на автобус.

Вместо того чтобы ехать домой, я выезжаю на открытую дорогу. Каким-то образом оказываюсь в направлении утеса, куда Зейн отвёз меня в ту ночь, когда мы целовались.

Когда понимаю, куда еду, то вздрагиваю и виновато оглядываюсь по сторонам, словно кто-то собирается выскочить из кустов и обвинить меня в том, что я нашла утешение в тот запретный момент.

Но там никого нет.

Я тихонько смеюсь про себя.

— Ты просто смешна, Грейс.

Покачав головой, жму на тормоза, чтобы повернуть направо и поехать домой.

Мои каблуки прокачивают тормоза до самой земли, но ничего не происходит. Отсутствие сопротивления педали застает меня врасплох, и сначала я думаю, не привиделось ли мне это ощущение.

Странно.

Мои тормоза так не ощущаются.

Мир за пределами машины расплывается, поскольку автомобиль продолжает двигаться, ускоряясь на чистой динамике.

Снова жму

на тормоза, уверенная, что в первый раз я совершила какую-то ошибку и что на этот раз машина затормозит, как и должна была.

Но этого не происходит.

Появляется первая струйка паники. Она словно яд капает мне на лицо.

Мои глаза расширяются, и я хватаюсь за руль, яростно нажимая на педаль тормоза. Скрип металлических шестеренок заполняет мои уши. Он сливается с воем ветра снаружи, бьющегося в окно.

Меня охватывает паника.

Запускается система «бой или бегство».

Должна ли я выпрыгнуть из машины?

Один быстрый взгляд на спидометр говорит мне, что это было бы невероятной глупостью.

Я ни за что не смогу выжить.

Впереди я вижу другую машину, которая едет в мою сторону.

Я безумно сигналю и размахиваю руками.

— Помогите!

Они продолжают ехать, вероятно, недоумевая, почему какая-то сумасшедшая шумит на дороге.

Моё сердце бьётся о рёбра, подбираясь к горлу.

Что мне делать? Что мне делать?

В памяти всплывает лицо Зейна.

Я достаю сумочку, и машину резко заносит.

Крича во всю мощь легких, я отвожу машину назад, чтобы она летела прямо, и копаюсь в сумочке, пока не достаю телефон.

На панели уведомлений — тонна пропущенных звонков.

Дрожащими пальцами я пролистываю их и набираю номер Зейна.

Он берёт трубку на первом же гудке.

— Тигрёнок, где…

— Зейн! — Я кричу громче, чем когда-либо. — Зейн, у меня не работают тормоза! Я не могу управлять машиной, и в любую минуту она может разбиться. — Последние слова едва можно разобрать. Что-то в том, как я произношу вслух свое затруднительное положение, заставляет меня расплакаться, как ребёнка. — Зейн!

— Дорогая, послушай меня. — У него перехватывает дыхание. Он что, бежит? — Мне нужно, чтобы ты сохраняла спокойствие и ответила на два вопроса, хорошо?

— Нет, я не могу…

— Хорошо?

Он говорит более твёрдо.

Я пыхчу.

— Да.

— На дороге есть машины?

— Нет.

Нервно облизываю губы.

— Где ты находишься?

— Недалеко от скал. Там, где мы…

Он замолкает, как будто его не покидает ощущение значимости сказанного.

Машина ревёт.

— Зейн!

— У тебя стояночные тормоза работают?

— Я не знаю.

Я начинаю тянуться к нему.

— Не дергай пока. — Рычит он. — Или ты можешь улететь в сторону.

Мир за окном расплывается.

Паника накатывает.

— Может, выключить зажигание?

Я уже нащупываю ключи, как вдруг слышу его крик:

— Нет! Ты потеряешь усилитель и рулевое управление и можешь заблокировать рулевую колонку.

— Я должна что-то сделать!

— Просто сделай глубокий вдох.