Запретная страсть
Шрифт:
– Верочка, – окликает она. – Несите скорее обед, Лялечка с дороги.
– Верочка? – удивленно смотрю на маму.
– Да, наша повариха, – довольно поясняет она. – Готовит!.. Язык проглотишь! Я так счастлива, что удалось найти ее!
Неплохая новость. Теперь хотя бы уверена, что не свалюсь с пищевым отравлением, и будущему отчиму не грозит внезапная смерть.
В этот миг я чувствую к нему нечто вроде уважения – необходимо обладать известным мужеством, чтобы связать свою жизнь с такой безуминкой, как моя мама.
Но, что греха
– Приятного аппетита, – женщина, внушающих уважение размеров, но с приятной доброй улыбкой ставит передо мной тарелку с порезанным помидором. Дольки выложены таким образом, что напоминают знаменитый отель в Сиднее, а между ними виднеются белые кусочки сыра и фиолетовые листья базилика, а по тарелке растекается зеленоватого цвета оливковое масло и смешивается с соком помидора.
– Это капрезе, – как всегда, не удерживается мама. – Я специально попросила приготовить его для тебя. Поперчи, будет еще вкуснее, – придвигает мне мельницу
Мама сейчас как никогда походит на ребенка, спешащего похвастаться новыми игрушками.
Снаружи слышится какое—то урчание, и хлопает дверь.
– Виктор! – вскакивает мама. – Не терпится вас познакомить. – Верочка, неси еще тарелки. Поужинаем вместе. Как давно я этого ждала. Жаль, что Вадим еще не приехал. Была бы настоящая семья.
Откладываю вилку и с любопытством пялюсь на проход между стеной и аквариумом.
Сначала в столовую вплывает голос:
– М-м-м-м, как вкусно пахнет. А мне дадут того же самого? Интересно, чему же обязан таким божественным ароматам?
Я хмурюсь. Голос кажется странно знакомым, но в упор не помню, где могла его слышать. Тем более, что больше года не была дома.
Вскоре, снимая на ходу пиджак и закатывая рукава сорочки, появляется обладатель голоса, а мои руки начинают дрожать.
Глава 18
«Беги, Полина, беги!», – пульсом стучит в голове. Порыв залезть под стол почти непреодолим – все, что угодно, только бы мамин будущий муж меня не увидел. Потому что… Потому что именно с ним я ушла из клуба, когда отмечали окончание сессии. Но я словно приклеиваюсь к сиденью и остаюсь в прежнем положении, только спина каменеет и лицо застывает в, скорее всего, неестественной гримасе.
– Конечно, садись скорее, только руки вымой. Смотри, кто к нам приехал! Доченька моя. Лялечка! Ты с ней еще не знаком, – сквозь гул в ушах доносится голос мамы. Она притягивает меня за плечи и целует в висок, я же усиленно моргаю и стараюсь сквозь пелену тумана увидеть ее жениха и… моего бывшего любовника.
Как отреагирует?! Выдаст меня?!
Только бы ничего не говорил, не дал маме понять, что мы виделись, а тем более, при каких обстоятельствах.
Он на миг замирает, а я покрываюсь холодным потом, в то же время щеки пылают предательским румянцем.
«Молчи. Только молчи», –
Виктор переводит взгляд с меня на маму. Я едва не жмурюсь от страха и одновременно не проваливаюсь сквозь пол от стыда.
Еще ни разу не попадала в такую ужасную ситуацию. Постараюсь сделать вид, что ничего не происходит.
– З-здравствуйте, – все-таки запинаюсь и берусь за вилку. Хоть руки и подрагивают, но я утыкаюсь в тарелку с салатом. Хорошо, хоть зубы не стучат.
– Даже и не знал, какие у нас гости. Приятно познакомиться, – роняет он, видимо, придя к тому же решению, что и я. – Сейчас к вам присоединюсь, только руки вымою, – вежливо произносит и исчезает за той же дверью, за которой скрылась Верочка. Видимо, на кухне.
С трудом перевожу дыхание, отираю со лба и висков бисеринки пота. Только бы мама ничего не заметила.
– Ты не заболела? – она все-таки замечает, что со мной творится что-то неладное, и прикладывает ко лбу мягкую ладонь.
– Вроде, нет, – не очень уверенно отвечаю я. – Наверное, устала с дороги.
Бежать! Бежать! Скорее бежать!
Спрятаться в своей комнате и при первой возможности уехать. Придумать какой-нибудь предлог. Невыносимо оставаться с ним под одной крышей и делать вид, что все замечательно. Я не слишком хладнокровная для этого.
– Пожалуй, поднимусь в комнату, – сама удивляюсь, насколько жалобно звучит голос. – Дорога дает о себе знать, голова побаливает, – демонстративно тру виски.
– Лялечка, – мама обнимает за плечи, я чувствую ее родное тепло, и от стыда к глазам подкатывают слезы. – Побудь с нами немного. Ты же совсем ничего не поела, и я так хотела познакомить с тобой Виктора, – она нежно гладить меня по спине, а я готова бежать без оглядки.
– Зачем? – голос срывается на хрип.
– Ну как же? – ласково продолжает мама. – Ты же самое дорогое, что у меня есть. Моя умница, мое достижение.
Удивленно моргаю – первый раз слышу от мамы что—то подобное. В те редкие минуты, когда она не была занята поиском или обхаживанием женихов, и у нее хватало времени на меня, родительница больше времени уделяла жизненной мудрости: о том, как важно найти достойную партию и что для этого надо сделать, а также инструктажу, как себя вести, чтобы не позорить ее перед соседями и знакомыми.
Возможно, именно из-за этого я слегка и слетела с зарубок, когда выпорхнула из родного гнезда, ведь там нас никто не знает, и позорить некого.
Глава 19
Не решаясь огорчать маму после долгой разлуки, я раздумываю, как бы все-таки настоять на своем, поднимаю глаза и вижу входящего Виктора.
От пиджака он успел избавиться, как и от галстука. Рукава сорочки подогнуты почти до локтя, оставляя открытыми крепкие предплечья. Воротничок и верхние пуговицы расстегнуты, приоткрывая грудь. Все движения плавные, какие-то кошачье-порочные.