Запретная звезда
Шрифт:
Где-то далеко, словно на другом берегу, испуганно ржал и переступал ногами Айра. Он потерял хозяина из виду и, оставшись один, изрядно разволновался.
– Айра, аш, – велел Атис. – Давай сюда, упрямое животное!
Айра встал на дыбы, и над головой мелькнули его мощные копыта с белой бахромой, едва не разбившие ему череп. Атис еле успел увернуться и поймать поводья. Конь, не сразу поняв, что происходит, отчаянно заржал и принялся вырываться из железной хватки наместника.
– Это я, глупое ты создание. – Атис со всей силы потянул на себя и все же затащил коня в туман. – Видишь?
Конь понюхал его голову, громко фыркнул и обиженно отвернулся – никто не смел называть его трусом.
– Да ладно тебе, – отозвался Атис и потрепал Айру за гриву. Если он не ошибся, дорога должна быть где-то здесь.
Он ходил кругами еще несколько часов и пробродил бы еще столько же, если бы не красная лента, оставленная Сажей.
Вскоре он нашел путь. Дорога, выложенная треугольными камнями, тянулась вперед, иногда теряясь в пожухшей без света траве. Она и вправду походила на те, что вели в храмы, только без традиционных фигурок животных-проводников по краям. От нее пахло опасностью и загадкой, и Атис ощутил почти детский трепет. Стояла оглушительная тишина. Ни возня белок, ни птичьи голоса, ни шелест листьев – ничто не нарушало ее, лишь дышал Айра и беспокойно билось сердце наместника.
Можно было повернуть назад, пока не поздно, но Атис осторожно ступил на дорогу.
Глава 6
Эйлит
В траурном безмолвии они миновали скамьи, выставленные в ряд, и в свете зажженных на стенах свечей вошли в обитую железом дверь, что располагалась справа от центрального нефа. Лапа настоятельницы крепко сжимала плечо, и Эйлит не могла даже шелохнуться. От страха подгибались колени, однако маленькая, совсем крохотная надежда все еще тлела в груди. Все это не может быть правдой? Просто не может! Она не станет камнем!
За дверью их ждала винтовая лестница, целиком выдолбленная из куска скалы. Ее спираль закручивалась в темноте, как тело огромной змеи, и уходила глубоко вниз, в самую бездну.
Нельзя было туда спускаться, нельзя! Эйлит нутром чуяла – оттуда не возвращаются.
– Пожалуйста, – тонким голосом попросила она в последний раз и повернулась к настоятельнице. – Можно мы с Эйдин просто уйдем?
В глазах кошки мелькнула задорная искра.
– Ты вся дрожишь. Не бойся, никто не сделает тебе больно, – промурлыкала она, и сделалось кристально ясно: будет чертовски больно.
Ступени оказались скользкими. Пару раз Эйлит чуть не упала из-за сточенного ребра, один раз даже больно ушибла щиколотку. Ее вскрик долго гулял эхом, пока они, наконец, не достигли небольшой комнаты с тоннелем, казавшимся невероятно глубоким. Стоило Эйлит сойти с последней ступени, как где-то недалеко скрипнула следующая дверь.
На пороге их встретил Шип, в таком же кожаном фартуке. Посреди залы, похожей на усыпальницу, такой широкой, что не видно было дальних стен и потолка, располагался стол. На нем стоял узкий деревянный ящик, будто сделанный под человеческую
Шип гаденько ухмыльнулся. Стену позади него, словно соты, испещряли отверстия, внутри которых покоились такие же деревянные ящики. К каждому была прибита медная табличка. Пусть Эйлит не умела читать, однако знала, как выглядят цифры: похоже, на них выгравированы даты. Вот только рождения или смерти? А может, чего похуже?
– Раздевайся, – велела настоятельница и толкнула Эйлит в центр залы. Пламя факелов дрогнуло от ветерка, поднятого ее платьем. – Чего смотришь? Живо, я сказала.
Эйлит обернулась на Шипа, облизавшего губы в предвкушении. И вдруг поняла, что с нее хватит.
– Ты оглохла? – нетерпеливо повторила настоятельница и стукнула тростью.
– Нет, – проговорила Эйлит и подняла на кошку ясные глаза, полные решимости. – Я не буду.
Настоятельница с некоторым сожалением вздохнула и кивком приказала Шипу выметаться. Тот разочарованно причмокнул, но все же вышел. Когда они остались одни, ужас накатил с новой силой, будто теперь Эйлит осталась наедине со зверем. Настоятельница беззвучно стояла, опираясь на трость, и, не отрываясь, смотрела на нее железным взглядом. Казалось, она даже не дышала, будто и вовсе была неживой.
– Ты, кажется, не поняла, – произнесла она тихим грудным голосом, и по спине Эйлит разбежались мурашки, – или будешь делать все, что я скажу, или Эйдин расплатится за твое упрямство. Выбирай.
Кошка не шутила.
Вновь наступило густое, как сметана, молчание. В тишине потрескивали факелы и бешено билось сердце Эйлит. Между ними словно натянули невидимую струну, которая дрожала от напряжения. Еще немного, и она порвется. Еще немного, и настоятельница велит расправиться с Ди.
Эйлит не могла этого допустить. Ей было так страшно, что хотелось умереть, но выбора не оставалось. Или она, или сестра, третьего не дано.
Она шумно выдохнула застывший в легких воздух и, смиряясь со своей участью, согласно кивнула.
– Вот и отлично, – удовлетворенно отозвалась кошка и указала тростью на стол. – Одежду клади вот сюда. Сейчас придет Вибек, и мы закончим.
Эйлит закрыла глаза и, совсем отупев от страха, принялась стаскивать с себя робу.
Когда в залу зашла Вибек, Эйлит – нагая – стояла у колонны-лотоса, закрывая дрожащими руками срам. Настоятельница сидела на стуле, закинув ногу на ногу, и без особого интереса наблюдала за действом.
– Мы так всю ночь провозимся, – проворчала она, стоило Вибек чуть замешкаться у стола с ящиком, раскладывая какие-то свертки.
– Да, настоятельница, – кивнула девушка, взяла белоснежный бинт и подошла к своей жертве. – Старайся не шевелиться.
– Зачем это все? – без особой надежды спросила Эйлит. – Что вы будете со мной делать?
– Это часть ритуала, – бесстрастно отозвалась Вибек. В глазах ее не было ни капли сочувствия, только раздражение и усталость.
– Какого ритуала?