Запретное целительство. Сеньорита Смерть
Шрифт:
– Вам хотя бы хватило ума не использовать магию, – проворчала я. – Что произошло? Ты к нему приставал со своими дурацкими подозрениями? Я же просила тебя оставить Кроне в покое!
– Я был предельно вежлив!
– Так я тебе и поверила. Что произошло?
Рихтер вздохнул, будто не слишком желая признаваться, и я не выдержав, ущипнула его в плечо.
– Ай! Больного человека мучаешь!
– Корбин!
– Хорошо-хорошо. Просто я тут поспрашивал народ о том, как правильно ухаживать за лермийскими девушками... – Я дернулась, и Корбин тут же вскинул
– Не паясничай, – процедила я. – Давай сюда компресс. Полностью синяк я тебе не излечу, но оттек немного спадет.
– Да как-нибудь может само рассосется... – промямлил маг, совершенно не вдохновленный тем, что я собираюсь его лечить. Не без повода, потому что сейчас мне хотелось сделать ему очень-очень больно. – Собственно, я понял, что делал всё неправильно. Мне казалось, что раз мы оба с тобой взрослые люди, наши с тобой отношения касаются только нас двоих.
– Так и есть. Пока ты держишь язык за зубами.
Рихтер поднял на меня взгляд, просила полный внезапной нежности, и какой-то беспомощности.
– А что, если я не хочу? Как оказалось, мне не очень то и нравится роль твоего тайного любовника. Что-то староват я для такого. Да и разве ты не заслуживаешь большего?
Слова найти удалось не сразу.
– Разве я просила тебя хоть о чём-то, Корбин?
Вместо ответа маг потянул меня к себе, усаживая на колени, и поцеловал. Совсем рядом, за тонкой занавеской, суетились поварята, игриво хихикала служанка, флиртующая с забежавшим на кухню дворецким. Пахло сбежавшим молоком и мелко-порезанной мятой. У поцелуя северянина был тоже привкус мяты – кажется, он стянул веточку со стола, пока я искала лёд.
Я не сразу смогла оторваться от губ Рихтера, а покидать его объятия и вовсе не хотелось, хотя нас и могли в любой момент застать в совершенно неприличной близости. Холщовый мешочек со льдом давно валялся на кафельном полу, но щека мага, прижимающаяся к моей щеке, все еще была прохладной.
– Раз уж ты не хочешь ни о чём просить, я взял смелость, и сам сделал следующий шаг.
– Следующий шаг?
– Да. Нам ведь так хорошо вместе, почему мы должны скрываться?
Сердце мое наполнилось дурным предчувствием.
– Что ты натворил, Корбин Рихтер?
– Сообщил твоему... как это у вас говорится? Ах, да, зятю, что собираюсь официально за тобой ухаживать. Кажется, он немного вышел из себя.
– Ты что, решил его позлить, и ради этого сказал ему такую глупость?!
– Почему глупость? – обиженно спросил Рихтер, пытаясь вернуть мою голову себе на плечо. Я тихо на него шикнула, и он прекратил попытки снова меня облапать. – Я был абсолютно серьезен. Теперь нам не придётся скрывать наш чувства, а Кроне придется держаться от тебя подальше, раз уж у тебя появился жених.
– Жених? – медленно повторила я. На кирпичной стене за спиной Рихтера висели чугунные сковороды, и рука моя будто против воли сама потянулась к одной из них.
– Насилие – не метод! – сказал северянин, поспешно меня перехватывая, и не давая добраться до инструмента для воспитания. Хотя
– И это ты-то приличный?! – закричала я. Шум на кухне умолк. Кажется, я знаю, о чем будут сплетничать слуги в ближайшие дни. – Ты невыносим, Корбин Рихтер!
Я ударила мага кулаком в плечо, при этом отбив себе руку, и рванула прочь, стараясь не смотреть на свидетелей нашей ссоры. Должна ли я попробовать объясниться с Джакомо? Сказать, например, что Рихтер пошутил, или что он мне совсем не интересен? Нет, это вызовет еще больше подозрений. Черт возьми! Если Кроне на самом деле решит, что я собираюсь выйти замуж за северянина, он может решить, что я заберу Лучиано с собой, в Грейдор. Корбин Рихиер – придурок! А я – кретинка, раз с ним связалась. Так что, наверное, мы с ним друг друга стоили.
Удивительно, но до столицы мы добрались без каких-либо происшествий. Ни драк, ни убийц под кустами. Даже Лучиано вёл себя тихо, будто боясь привлечь внимание отца, с которым мы ехали в одном автомобиле. Кроне, к тому времени, будто немного отошёл от инцидента с Рихтером, и теперь как ни в чем не бывало общался со своим старым приятелем, Ласкане. Иногда Вико поглядывал в мою сторону, немного виновато, но я упорно делала вид, что он мне неинтересен.
Прибыли мы уже поздним вечером, когда Орлэнду уже освещали фонари, а горожане закончили свою работу, и праздно шатались по узким улочкам, на которых куда ни шагни – наткнешься на ресторанчик или лавку с едой и дешевой выпивкой. Многие заведения выставляли свои столики едва ли не на проезжую часть, а из-за того, что на дорогах было многолюдно, мы передвигались по городу со скоростью черепахи. Лучиано буквально прилип к стеклу, жадно разглядывая городскую суету.
– Нравится? – снисходительно спросил Джакомо. – Посмотри! Видишь вывеску? Выдастся время, я тебя в городской синематогрофический театр свожу. Наверняка, в своей глуши никогда такое не видел.
– В-в-видел, – тихо сказал мальчик. – Мы с С-с-сандро ход-д-или. Во дворце.
Лучи снова начал заикаться. Я ласково погладила его по плечу. Кроне немного раздраженно хмыкнул.
– Хм, получается, я своего сына и удивить ничем не могу? Или ты просто не особо рад видеть своего отца?
– Мальчик стесняется, ты уж не злись на него, – примирительно пробасил Вико, но поймав на себе наши с Джакомо взгляды, увял.
– Сеньор Фоскарини действительно был так добр, что относился к Лучиано почти как к своему сыну, – спокойно сказала я. – Но конечно, родного отца ему никто не заменит. Лучиано, помнишь, ты сказал, что хотел бы побывать в настоящем цирке? Может, вы сходите туда с Джако... с папой?
Было бы жестоко держать Лучиано взаперти только потому, что я не могла его защитить, а в городе было опасно. Со своим отцом же, как бы я к Джако не относилась, Лучи все же ничего не грозило. Племянник потупился, но все же кивнул.