Запретное целительство. Сеньорита Смерть
Шрифт:
– Доме дона Фоскарини, – уточнил повелитель стихий. – Но я понял, на что вы намекаете. Как нехорошо, святой отец, лезть в чужую жизнь.
Тут уже дыхание задержали все. Грейдорцу хватило наглости читать мораль священнику! Тот побагровел, открыл было рот, но в этот момент Корбин его прервал.
– Но так и быть, я признаюсь. Я ухаживаю за сеньоритой, и желаю видеть её своей женой. Так что я несколько необъективен по отношению к ней. Но вот она, боюсь, совсем не отвечает мне той же взаимностью.
Мне хотелось сползти на стуле и слиться с полом, вместо
О том, что у подобного вопроса есть еще один мотив, я поняла лишь благодаря адвокату Фоскарини. Тот склонился к моему плечу и прошептал:
– Хорошо что Рихтер подсуетился, и сделал вам предложение. Потому что теперь даже если вам зададут неудобные вопросы о вашем... к-хе-кхе, флирте, вы все сможете свести на тему брака.
– Корбин не делал мне... – начала было я и замерла.
Так его слова о серьезных ухаживаниях... лишь только для того, чтобы на суде меня не опорочили, как его любовницу? Я крепче сжала подлокотники, понимая, что сейчас многие на меня смотрят. Сонди заерзал, будто не в силах был терпеть отголосок моих эмоций. Допрос продолжился, мне же сосредоточиться на происходящем было уже сложно.
После Корбина начали вызывать свидетелей – со стороны защиты. Вико, Летицию Фоскарини – тех, кто был рядом, когда источник мага начал сбоить. Голос епископа был полон яда.
– Вы говорите, что срыв сеньора Рихтера произошёл из-за нападения, но ведь он произошёл и позднее, в Ценасси.
– Тогда всё было под контролем, – ответил боевой маг, умолчав о том, как он летал из окна.
– Но кто гарантирует, что в следующий раз повелителя стихий удастся остановить. Если он в следующий раз разозлиться или...
– Возражаю! – лениво сказал Рихтер со своего места. – Контроль над источником я потерял не из-за своей эмоциональной неустойчивости, а из-за нападения. Притом достать меня удастся не каждому.
– Свидетелей нападения, конечно, нет, – скривил губы обвинитель. Я удивленно покосилась на Фоскарини. Неужели он не рассказал Кардильеро о мнемоскопии? Она ведь прошла вполне удачно – хотя её результатами со мной так никто не поделился.
В этот момент сеньор Улларо, адвокат Фоскарини, вскочил, будто только и ждал этого момента.
– Раз уж мы говорим о доказательствах злостного, не имеющего прецендентов нападения на повелителя стихий, нам стоит выслушать тех, кто первым обнаружил свидетельство оного.
Вот и моя очередь. Я вышла на помост, устроившись перед церковной коллегией, и потупила взгляд.
– Ваше имя и род деятельности, сеньорита.
– Рената Бьянки, целительница больницы Святого Антония в Меноде, провинции Конте.
– Говорите громче! – попросил молодой секретарь, сочувственно мне улыбнувшийся.
Мне пришлось все повторить. От меня ждали рассказа о том, в каком состоянии был Рихтер, когда его
– Так вы никогда не сталкивались с подобным прежде и не знаете точно, из-за чего источник мага вышел из строя? – доброжелательно спросил падре.
Я вынуждена была покачать головой.
– Не сталкивалась, но отметка на его спине... Она напоминала отпечаток руки, и именно в этом месте больше всего было разрушенных или спутанных магических каналов.
– Сеньор Нери, здесь присутствующий, помогал вам в диагностике, но вы первая предположили, что предположительное покушение мог организовать целитель. Вы знаете, кто на такое способен?
– Нет.
– Громче.
– Нет. Я не знаю никого, кто на такое способен.
В этом я не соврала. Все же никого из малефиков я лично не знала. Не считая бабушку. Но подобному, что сделали с повелителем стихий, она едва ли была обучена. Со своего места мне показалось, что Нери уж слишком пристально на меня смотрит. Но взволнованным он не выглядел – мы оба понимали, что о запретном целительстве я едва ли буду говорить, а обвинению будет невыгодно об этом спрашивать. Все же они пытались выставить Рихтера свихнувшимся магом, а половить малефиков они успеют и позднее.
Но подобное развитие событий, как оказалось, что разрез тем, что хотел дож. Когда пришла очередь защиты, сеньор Улларо, первый его вопрос показался мне вполне безобидным.
– Вы учились в медицинской школе в Орлэнде.
– Да, сеньор.
– Кто её возглавлял?
– Гидеон Нери.
– Скажите, приходилось ли вам там сталкиваться с Вандой Аллигьери?
Я растерялась. Имя показалось мне знакомым. Но так сразу вспомнить, где я его слышала, было непросто. Мазнула взглядом по «зрителям», и заметила, что дон Фоскарини единственный не дожидается ответа от меня, а смотрит на Гидеона Нери. Такого холодного хищного интереса на холеном лице дожа я не видела никогда. Разве Фоскарини не покровительствовал целителю? Почему тогда он...
Точно! Я вспомнила, где слышала это имя. Просто прошло слишком много времени — будто минула целая жизнь. Когда я поступила в целительскую школу, одаренная сеньорита Аллигьери уже училась на старшем курсе. С ней был связан один весьма неприятный скандал – её поймали на интрижке с одним из преподавателей школы, женатого и в двое её старше. Она поспешно вышла замуж за влюбленного в неё артефактора, закончила обучение и уехала с молодым мужем из столицы. А затем появилась спустя пару лет — уже вдовой, и несмотря на то, что старый скандал так и не был забыт, сеньор Нери сделал Ванду своей ассистенткой и ученицей. Но на его репутации это нисколько не сказалось, тем более что и грязные слухи о том, как целительница смогла добиться распоряжения Нери, утихли – Ванда была более чем талантлива и упорна в работе.