Запретное наслаждение

Беверли Джо

Конюх тем временем вывел лошадь под двухместным седлом, и Люси недовольно оглядела это средство передвижения. Ее раздражение было вызвано не только перспективой ехать верхом, но и тем, что Николас считал ее опасения беспочвенными, даже пытался подшучивать. Однако ничего смешного Люси не видела – перспектива жить в таком месте встревожила бы любого. Возможно, он и побывал на Борнео, в Индостане или где-нибудь в дебрях Канады, но ей-то они не знакомы.

Николас, проверявший на лошади подпругу, повернул голову и посмотрел на Люси.

– Чему вы улыбаетесь?

– Вы

когда-нибудь спускались вниз по реке на каноэ?

Николас удивленно вскинул брови, но все же ответил:

– Да, в Канаде.

– Чувствовали себя индейцем?

– Вместе с индейцами, которые чувствовали себя американцами. А почему вы спрашиваете?

– Просто интересно, как порой смешиваются реальность и фантазия.

Николас не стал уточнять, что она имеет в виду, и приторочил их багаж к седлу. Хотя лошадь была верховой, беднягу нагрузили как вьючную.

– Готовы? – спросил Николас, усевшись в седло.

Конюх помог Люси подняться на подножку. Устроившись в задней части седла, она правой рукой обхватила Николаса и почувствовала себя в безопасности, но как только они тронулись с места, испугалась, что свалится, и пробормотала:

– Прошу вас, помедленнее.

Николас рассмеялся.

– Мы и так движемся прогулочным шагом. Хотите ехать самостоятельно?

Люси при одной мысли об этом содрогнулась.

– Вряд ли…

Дорога представляла собой две колеи, пробитые повозками, и была такой узкой, что ветки живых изгородей по обеим сторонам цеплялись за одежду. Люси порадовалась, что проявила благоразумие и надела простое дорожное коричневое платье. Искушение прибыть к Виверну в элегантном наряде было велико, но у нее хватило ума противостоять ему.

Скоро она прибудет на место и узнает правду.

А если окажется, что сейчас у Дэвида приступ безумия?

Что ей тогда делать?

И, не выдержав, Люси спросила:

– А графы Виверны действительно безумны?

– Предыдущий был как минимум со странностями.

– Я видела гравюру с пыточной камерой, а про одного прочитала, что он вместе с лошадью бросился с утеса.

– Не исключаю, что он был просто пьян.

– А как же графиня, которая бросилась со стены?

– Крейг-Виверн вполне способен довести до самоубийства, – усмехнулся Николас.

– Мне не до шуток!

– Подождите, Люси, и сами все увидите. Осталось недолго. Слева, за холмом, уже видно море.

Если бы Николас не предупредил, Люси никогда бы не догадалась, что эта сверкающая гладь, похожая на полированное серебро, море. Дорога сделала поворот, и море исчезло из виду.

– Судя по виду, оно холодное.

– Да, вы правы, зато канал не хуже Атлантики. Хорошо, что вы не влюбились в уроженца Корнуолла.

– Вам бы все смеяться!

– Я никогда не смеюсь над чувствами, которые играют важную роль в нашей жизни, а просто констатирую факт. Или вы думаете, что способны управлять своим чувством – решать, кого любить, а кого нет?

– А вы?

– Нет.

– Но у вас все было просто.

Люси поняла, что он опять

смеется.

– Интересно было бы взглянуть на тех, у кого все просто.

– Например, Бетти, моя подруга: влюбилась в сына соседей, очень достойного молодого человека, который со временем унаследует отцовскую компанию.

– Вы жалеете, что у вас так не получилось?

Люси едва не ляпнула «да», но потом вспомнила слова Марии, что если бы она, собираясь замуж, следовала условностям, то никогда не встретилась бы с лордом Вандейменом, которого буквально обожает – это видно невооруженным глазом.

– Нет никаких оснований называть наши отношения сложными, если не принимать во внимание, что Виверн живет у черта на куличках. Но я уверена, что справлюсь, если понадобится.

– Тогда зачем мы отправились в это путешествие? – удивился Николас.

Потому что Дэвид сбежал из Лондона и возвращаться не собирается, а она не знает почему. Люси всячески пыталась отогнать от себя подобные мысли, но чем, если не безумием, можно объяснить его бегство? Ведь в том, что ими обоими владела страсть и двигала любовь, она не сомневалась.

Дорога пошла под уклон, и Люси пришлось покрепче ухватиться за Николаса. Ей очень хотелось, чтобы ее защитили, в том числе и от себя самой, но он не станет этого делать.

Пока строила планы, пока они на огромной скорости неслись по дорогам Англии, Люси не пыталась глубоко осмыслить свои действия, но здесь, на пути к морю, под мерное покачивание, отчетливо разглядела вставшие перед ней проблемы. Большинством ее предприятие будет воспринято как проявление безумия, а поведение названо позорным. Дэвид, возможно, рассердится – не исключено даже, что ее поступок вызовет у него отвращение, – ведь у него наверняка были веские причины для того, чтобы уехать от нее.

Уклон стал еще круче, и вид моря не приносил успокоения. Серое как сталь, оно раскинулось перед Люси до самого горизонта. Теперь она догадалась, почему люди когда-то считали, что Земля плоская и что корабли просто падают с ее края.

Николас остановил лошадь и указал влево:

– Вон там Крейг-Виверн.

Темная башня на вершине утеса была такой же, как на картинке: неприступной, оторванной от остального мира, – и такой же мрачной, как о ней рассказывал Виверн.

Хотя бы с этой проблемой ей справиться по силам. Если они все же поженятся, можно будет потратить ее деньги на то, чтобы снести башню и построить что-нибудь поинтереснее.

Подальше от утеса.

Подальше от бесконечного горизонта.

Люси намеренно отвела взгляд от башни и сосредоточила свое внимание на шпиле церкви и на соломенных крышах. В лощине расположилась деревня, и утес защищал ее от нападок стихии.

Дорога стала почти ровной, и они въехали в блаженно-нормальную местность с ухоженными коттеджами и садами, которые перемежались маленькими фермерскими домиками, окруженными подсобными строениями. Во дворах бродили куры, в сторонке развалились поросята. Возле элегантной церквушки, в тени деревьев находилось кладбище.