Запретные чувства
Шрифт:
Каждое мое движение, каждая нота, взгляд — всё это мне давалось со сладкой лёгкостью. Весь титанический труд трансформировался в блестящий результат. Я была довольна собой.
Но когда настала партия, в которой я прощалась со своим любимым мужчиной, мне вдруг стало холодно. Не физически. В мою душу словно кто-то впустил холодный сильный сквозняк. И как только он оказался в ней, тут же начал биться о тонкие хрупкие стены, разрисовывая их морозными узорами.
Я смотрела на своего партнёра. Его звали Паша и он был всего лишь на год старше меня. Грим и костюм визуально сделали из него
Финал истории наших героев давно был нам известен и бессчётное количество раз сыгран на сцене. Но только сегодня, именно в день премьеры, я вдруг полностью пропустила сквозь себя судьбу своей героини. Она прощалась со своей первой настоящей любовью. Вынужденно прощалась. Ее мужчина из огромной любви к ней, решил отпустить. Зная, что он ничего не сможет дать своей любимой, он решил отойти в сторону. И в этом заключалась вся суть нашей линии. Он любил ее той любовью, которая ничего не требовала взамен. Эта любовь была лишена эгоизма и юношеской жадности, ведь избранник моей героини давно оставил позади свою юность. Он был гораздо взрослее, опытнее и умней, чтобы понимать очевидное — ее жизнь только-только начиналась.
Последняя строчка утихла где-то высоко под потолком. Мое горло внезапно стянул колючий огромный ком, но я проглотила его и ни одна слезинка так и не сорвалась с моих густо накрашенных ресниц.
Моя линия была завершена, дальше внимание зрителей было сконцентрировано лишь на главных героях. Но гул аплодисментов всё равно оглушил нас.
Когда всё закончилось, я пыталась поскорей смыть макияж. Но тушь так быстро не хотела сдаваться, цепляясь комочками за кончики моих ресниц. Не выдержав, я оставила всё как есть. Через несколько минут, что показались мне невероятно долгим, я наконец-то встретилась с папой и мамой.
Папа держал в руках роскошный букет красных роз. Мама взглядом искала меня. И вот… Наши взгляды встретились. Затаив дыхание, будто перед погружением в воду, я ускорила шаг и обняла родителей. Двумя руками и так крепко, насколько это было возможно. И они… Мама и папа… Они тоже крепко-крепко обняли меня и поцеловали, мама — в щёку, папа — в висок.
— Простите меня, — прошептала я. — Простите.
— Не за что, — папа погладил меня по спине. — Не за что прощать, дочка. Я горжусь. Мы гордимся.
Глава 43. Лия.
Я медленно перевернулась на правый бок и уткнулась носом в обнаженное плечо Руслана. Его тёплая кожа была окутана тонким ароматом свежести. Моим с недавних пор самым любимым ароматом. Не стесняясь, я глубоко втянула его и медленно выдохнула. Руслан уже привычно поцеловал меня в макушку.
— Доброе утро, — прошептал своим всегда немного глухим после сна голосом.
— Доброе, — я поцеловала его в плечо, а затем прижалась щекой к груди.
Я слышала размеренный стук сердца. Слышала настолько отчетливо, будто бы оно билось внутри меня. Это была самая красивая музыка из всех других композиций, которые когда-либо касались моего слуха. Она беспрерывна и удивительна. А еще так полно
Вчера я домой вернулась поздно вечером. Мы долго просидели с родителями в ресторане, затем они уехали в гостиницу. Как только я переступила порог квартиры, увидела Руслана. Он сидел в темноте гостиной. Я сразу поняла, что ему всё еще не давала покоя его война с Верой Александровной. Она будто бы высасывала из него жизнь. Методично, по капли день за днем.
Когда наши взгляды встретились, Руслан резко поднялся с дивана и заключил в свои крепкие объятия. Обернул сильные руки вокруг моей талии и поцеловал так несдержанно и страстно, что ни о каких разговорах этой ночью речи идти просто не могло.
То, что было между нами никак не вписывалось в рамки обычного физического процесса. Руслан будто бы любил меня каждым своим движением и поцелуем. Любил так долго и сладко, что я уснула почти сразу, как только всё закончилось.
— Мне нравится твоя сонная улыбка, — внезапно признался Руслан, перебирая пальцами кончики моих спутанных после сна волос.
— А мне твой голос, — я решила не оставаться в долгу. — Он у тебя всегда немного глуховатый в первые минут десять после сна.
Я почувствовала его улыбку, но не решилась поднять голову, мне было удобно вот так, лежать на груди Руслана, слушая его сердцебиение. Какое-то время мы лежали молча, затем он спросил:
— Как всё прошло?
— Лучше, чем я могла надеяться. Знаешь, сложилось такое впечатление, будто бы и не было этих лет. И скандала никакого не было, и моего ухода.
— Я рад.
— Отец сказал, что гордится мной, — я приподнялась на одном локте. — Представляешь? И мама тоже гордится, хотя я уверена ей очень тяжело дался наш этот разрыв. Она призналась, что много раз порывалась приехать ко мне, но папа ее всегда останавливал.
— Почему?
— Он объяснил это тем, что я должна была научиться отвечать на свои слова и усвоить урок. Думаю, папа был прав. Если бы мама приехала и начала меня жалеть, я ничего не смогла достичь. Грелась бы в лучах ее утешения и жалела себя несчастную.
— Твой отец очевидно превосходный стратег. Не каждый способен уступить своим чувствам и дать ребенку свободу в нужный момент. Не уверен, что я смог бы вот так отпустить Платона. А он это сделал. Браво.
— Я всё еще не могу поверить, что наши отношения наладились. А если бы что-то пошло не так? А если бы я допустила какую-нибудь непоправимую ошибку? Откуда в отце было столько уверенности во мне?
— А ты задала ему этот вопрос? — Руслан заложил руку себе за голову.
— Да.
— И что он ответил?
— Что он очень хорошо меня знает, что я его точная копия. И… Получается, это правда. Папа принял мою независимость.
— Ты для этого решения сделала всё. Не думаю, что твой отец — деспот. Он сумел пересмотреть свое решение, когда ты предоставила веские аргументы в свою защиту. Люди бизнеса умеют быть гибкими там, где это необходимо и выгодно.
Внезапно зазвенел мой телефон. Я потянулась к прикроватной тумбочке, Всеволод Константинович отправил мне несколько ссылок. Внутри них — рецензии.