Запретные чувства
Шрифт:
Она не хотела денег. Она хотела мести. Не просто мести, а сделать всё, чтобы уничтожить своего бывшего мужа. Уничтожить его репутацию. Привлечь к нему внимание со стороны общественности и расшатать авторитет. Одним словом, превратить жизнь Руслана в ад. Вера Александровна понимала, что не в состоянии отобрать у него должность и достаток. Поэтому она решила пойти по другому пути, изуродовать Руслана изнутри.
— И мы наконец-то готовы официально заявить, что отправимся на гастроли по Европе, — торжественно произнёс продюсер.
Все наши
Я не могла оставить Руслана на целый год одного. Не сейчас. Потому что он сам никогда в жизни не ляжет спать вовремя и будет работать до тех пор, пока зверски не начнет болеть голова. Потому что с каждым днем мне всё сложней и сложней удавалось заставить его улыбнуться и хотя бы на несколько минут забыть о проблемах, что продолжали на него сыпаться как из рога изобилия. Он с головой был погружен в работу и во все эти судебные разбирательства, поэтому я взяла в свои руки ответственность за его внешний вид, рацион и отдых.
С недавних пор каждое утро перед тем, как Руслан уезжал в горсовет, я отправляла в его кожаный портфель несколько протеиновых батончиков. А затем в обед писала ему сообщение о том, чтобы он достал их и съел, потому что уже знала, что Руслан непременно забудет. Он начал пить очень много кофе, иногда чередуя его с энергетиками. Теперь его сердце всегда барабанило как ошалелое, утратив ту уникальную и мою самую любимую мелодию размеренности.
— Я готов ее удушить! Удушить эту тварь собственными руками! — как-то поздно вечером выпалил Руслан, нервно расхаживая по гостиной.
Его покрасневшие и воспаленные от недосыпа глаза начали меня сильно пугать. А голос… Всегда такой уверенный и ровный голос будто бы надломился, покрылся трещинами, сквозь которые просачивался сквозняк, насвистывая свою унылую жуткую песню.
— Молодец, новенькая, — вдруг обратилась ко мне Алина.
Только что режиссер-постановщик заявил, что в случаи непредвиденных обстоятельств я должна буду встать на замену нашей главной исполнительницы. А Алина, соответственно, занять мое. Такое решение было принято исключительно в мерах предосторожности, чтобы не сорвать наш первый серьезный график.
— Тихоня-тихоня, а зубы у тебя острые и хватка железная, — Алина почему-то намерено не хотела обращаться ко мне по имени, будто этой «новенькой» указывая на мое место.
— Спасибо, — я выдавила из себя дружелюбную улыбку.
— Но это не значит, что конкуренции больше неактуальна. Наоборот — все теперь только и будут ждать, когда ты наконец оступишься.
— Я не жалуюсь на координацию своих движений. Но спасибо за беспокойство.
Когда я возвращалась домой на парковке со мной произошла странная ситуация. Уже был поздний вечер. В воздухе зависла духота ушедшего дня. Я видела свою машину и водителя,
Неподалёку от здания театра росло несколько плотно посаженных друг с другом елей. Они уже были очень старыми, а их нижние колючие ветки тяжело свисали таким образом, что вокруг ствола образовывался купол. И именно в этом «куполе» кто-то сидел. Не просто сидел, а фотографировал меня.
Я отчётливо увидела в блеске уличных фонарей объектив фотокамеры. Мне стало не по себе. Водитель быстро помог мне сесть в машину. В закрытом салоне с тонированными окнами я почувствовала защищенность, что окутала меня со всех сторон.
Когда я поднялась в квартиру, увидела темноту гостиной, разбавленной мягким светом, льющимся со стороны приоткрытой кухни. Руслан уже был дома.
Пробираясь к нему, я надеялась лишь на то, что он возможно будет выглядеть чуточку лучше, чем сегодня утром или вчера. Но в душе я понимала, что тешу себя напрасными иллюзиями. Лучше стать точно не могло, потому что случилось самое страшное для Руслана — его сына втянули во всю эту грязную эпопею.
Тихонько проскользнув на кухню, я, к своему удивлению, увидела бодрого Руслана. Он искал в кухонном ящичке столовые приборы. На столе уже были расставлены тарелки и бокалы.
— Привет, — немного растерянно произнесла я. — Я не знала, что у нас намечается праздничный ужин. Знала бы, непременно приехала пораньше.
— Поэтому я ничего и не сказал, — Руслан подошел ко мне и поцеловал в губы. — Ты должна быть сосредоточена на работе.
Вспомнив о гастролях, я почувствовала, как в сердце тонкой иголкой кольнуло странное чувство неизбежности.
— Нельзя сбавлять темп, когда уже набрала определённую высоту, — продолжал делиться своим опытом Руслан и раскладывать подогретый ужин на тарелки.
Он казался весёлым, но усталость, накопленная за последние несколько месяцев прижала его плечи, заставив их сильно опуститься, а спину — ссутулиться.
— Я знаю, что день рождения у тебя только завтра, но захотелось преподнести этот маленький подарок уже сейчас.
Руслан вытер руки полотенцем и на несколько секунд вышел из кухни. Когда он вернулся, я заметила в его руках несколько плотных листов бумаги формата А4. Они были аккуратно свернуты в трубочку и перевязаны узкой золотистой ленточкой.
— Что это? — спросила я, подняв голову, чтобы заглянуть Руслану в глаза.
— Твой диплом. Я же обещал, что улажу этот момент. Не красный, конечно. Но это не имеет никакого значения. Думаю, это просто маленький пунктик, напротив которого ты теперь свободно можешь поставить галочку. При необходимости ты всегда сможешь повысить свой академический навык в любой консерватории. А эта бумажка станет финалом в формальном вопросе твоего образования.
— Руслан…
Я крепко обняла его за шею, едва не повиснув на нем и поцеловала в колючую щёку, на которой еще остался тонкий отголосок аромата лосьона после бритья.