Запретные мечты [Очарование золота]
Шрифт:
Она вышла из спальни и побрела по коридору. Ткань пеньюара волнами колыхалась в такт шагам, обнажая ноги. Коробки и саквояжи, еще несколько дней назад заполнявшие коридор, уже унесли. Все вещи успели расставить по местам — так миссис Энсон боролась с горем.
Тишина обволокла весь дом, все уже давно спали. Сирена остановилась у двери в детскую и прислушалась. Ни звука. На третьем этаже, в комнатах прислуги, куда вела боковая лестница, тоже царило безмолвие.
Бледная, как тень отца Гамлета, Сирена направилась обратно. Она уже неплохо знала дом. Она подошла к комнате, в которой спал Натан. С того дня здесь ничего не изменилось
Сквозь цветной витраж над входной дверью смотрела луна. Спускаясь по главной лестнице, Сирена не сводила с нее глаз. Сегодня вечером ее отблески, смешавшись с блеском подсвечников, осветили лицо Варда, сделавшееся ужасным от этих красноватых, голубых и золотистых теней, напоминавших кровоподтеки.
Нет, ей больше нельзя оставаться в таком состоянии. Может быть, стакан теплого молока действительно ей поможет? Может быть, она сумеет найти себе какое-нибудь занятие?
Сирена остановилась. Из кабинета Натана в холл пробивался слабый луч света. Нельзя допускать, чтобы лампа там горела всю ночь. Странно, миссис Энсон всегда внимательно за этим следила; Сирена не помнила ни одного случая, чтобы экономка не погасила везде свет и не закрыла все двери.
Сирена перевела взгляд на входную дверь. Ее не заперли на щеколду. Постояв минуту в нерешительности, она стала быстро спускаться вниз. Миссис Энсон была очень расстроена. А может, она еще не спала? Или, наоборот, она легла рано и велела запереть дверь Доркас? Если девочка привыкла, что это входит в обязанности ее матери, то она могла просто забыть о ее просьбе. А в такое время, как сейчас, не следовало допускать подобного легкомыслия.
В кабинете никого не оказалось. Круглая керосиновая лампа стояла на столике сбоку. Сирена открыла дверь в столовую. Там было темно и пусто, из кухни тоже не доносилось ни звука.
Сирена вернулась к столику, чтобы взять лампу и пойти с ней на кухню. Потом, после минутного раздумья, она опять возвратилась в холл. Сначала надо запереть входную дверь.
Тяжелую щеколду можно было поднять только двумя руками. Поставив лампу на мраморную скамейку, Сирена подошла к двери. Она уже почти подняла щеколду, когда снаружи послышался звук шагов. Дверь подалась ей навстречу и так быстро распахнулась, что Сирена едва успела отскочить в сторону.
Она даже не успела испугаться, увидев перед собой Варда. Он молчал, но, если его тоже удивила столь неожиданная встреча с привидением в холле, он не подал виду. От него веяло свежестью морозной ночи. Он возвышался над ней, словно башня; его широкие плечи, казалось, разрывали ночную тьму; глаза горели изумрудным огнем. Свет трепетавшего позади Сирены пламени оттенял линии ее тела, окружая его золотым ореолом. Полы пеньюара колыхались от сквозняка, блестящие волосы волнами спадали на плечи.
— Сирена, — со вздохом произнес он.
— Зачем ты вернулся? — спросила она в смятении, но тем не менее с достоинством.
— Я и не уходил. Просто вышел немного погулять. Погода, похоже, меняется.
Взгляд его не казался столь бесстрастным, как голос. Так вот почему в кабинете горел свет, а дверь осталась незапертой.
В голосе Сирены чувствовалось напряжение.
— Как
— Это еще не все, на что я способен, милая Сирена.
— Не понимаю, что ты надеешься тут получить?
— Только одно, — ответил он, не меняя выражения лица. — Тебя.
Вард вошел в дом, убрал ее руку со щеколды и запер входную дверь.
Сирена отступила, удивленная и немного напуганная решительностью его движений. Он сделал шаг в ее сторону с неумолимой улыбкой на чуть искривившихся губах. Сирена облизнула пересохший рот. Ей следовало что-то сказать, но она не знала что.
Неожиданно она повернулась и хотела убежать, но не успела сделать и шагу, как Вард схватил ее, замкнув талию в кольцо железных объятий. Он наклонился, а потом высоко поднял ее и прижал к груди. Сирена царапалась, била его кулаками, сопротивлялась, как могла, но он, похоже, даже не замечал этого. Ухватив Сирену за руку, которой она наносила удары, он направился к лестнице.
— Вард, не надо!
В ответ он только крепче сжал ее в объятиях.
— Отпусти меня сейчас же, или я закричу!
— Пожалуйста, если тебе так нужны зрители.
Он говорил ровным низким голосом. Сирена вздрогнула, напуганная его решимостью.
— Это омерзительно, гадко, — возмущалась она, — я тебя ненавижу.
— Какая мне разница, если ты и так считаешь меня хладнокровным убийцей?
Она забыла. Как такое с ней случилось? В приступе ярости и неприязни она совсем позабыла об этом. Правда это или нет, она не могла позволить ему так говорить.
— Нет, нет, не считаю.
— Конечно. Я видел, как ты смотрела на меня, когда привезли Натана, и боюсь, ты и теперь думаешь так же.
Почувствовав горькую иронию в его словах, Сирена замерла, и Вард беспрепятственно добрался до конца лестницы, прошел длинный коридор и внес ее в ее комнату.
Когда он закрыл дверь и направился к постели, Сирена вцепилась в воротничок его рубашки. Он снова будто не заметил этого. Сделав два огромных шага, он очутился возле кровати и бросил Сирену на мягкое толстое одеяло.
Упав на постель, она приглушенно вскрикнула. Вард слегка покачнулся, прежде чем она отпустила его воротничок. Рванувшись прочь, она откатилась в сторону, не обращая внимания на то, что пеньюар задрался кверху, обнажив ноги почти до самых бедер. Вард оперся коленом на кровать и бросился на Сирену. Пояс пеньюара развязался, и она выскользнула из него, оставив его в руках Варда. Он выбросил вперед руку и ухватил ее за волосы.
Вард стремительно выпрямился, усевшись на кровати. Не отпуская ее волос, он бросил пеньюар на пол и потянул Сирену за волосы, заставляя ее лечь. Ее волосы натянулись, но боли она не чувствовала. Грудь Сирены высоко вздымалась от учащенного, тяжелого дыхания.
Вард дернул вниз рукав сорочки, обнажая плечо и грудь. Наклонив голову, он впился губами в ее мягкую нежную кожу. Она слегка подалась назад, но его сильная мускулистая рука обвила талию, и он прижал ее к себе.
Сердце неистово стучало. Сирена чувствовала, как ее охватывает нарастающее желание ответить ему взаимностью. Он завладел ее губами, заставил ее покориться. Его руки скользили вниз по ее телу, от груди к талии, от талии к бедру, к колену. Освободив волосы Сирены, Вард прижал ее к себе еще крепче, сцепив руки у нее за спиной. Сладкая истома растекалась по жилам, подавляя сопротивление, сокрушая волю.