Запретные удовольствия
Шрифт:
Только теперь я поняла, что непонятные выражения этих ребят всякие "чипы", "хиты", "Мастера" - атрибуты так запугавшей меня игры!
– Мы - толкинисты?!!
– насмешливо разъярились они.
– Толкинисты там, в Святом Озере. Туда и шагайте.
– А вы не знаете, где здесь собачий вольер?
– решила воспользоваться ситуацией я.
– Какая в три часа ночи собачья вольера?
– недоуменно спросил низкоголосый молодой человек.
И хотя было далеко не три, а около одиннадцати, почти все снова засмеялись.
– Я вижу, у вас тут
– Ну, бывайте.
– Погодите, - сказала девушка, которая минуту назад упирала мне в спину деревянное копье с поролоновым наконечником.
– Я знаю, тут неподалеку есть заброшенный пионерский лагерь. Там сторожа живут, с собаками. Может, вам туда?
– Может. Где это?
– Вон там, даже еще дальше, чем наш лагерь. Пойдете по тропинке наверх, там будет поляна с кабаком, не обращайте внимания. Дальше идите - вверх по тропинке. Через километр, наверное, будет наш лагерь. А еще дальше и налево - увидите тот лагерь... там дом двухэтажный, голубенький такой.
– Спасибо. Ну, я пошла.
– До свидания.
– Счастливой игры!
Прошла мимо "кабака" - стола с тремя лавками и тентом из парашюта, огороженного бревенчатым настилом и веревками. Там толпился народ - что-то ели, пили, пели под гитару - попеременно тонким девичьим голосом и (это уже когда я удалялась вверх по тропинке) парным мужским.
Тропинка была из мерзких - три раза спотыкалась с непривычки о корни и поваленные деревья, чуть не покатилась по склону... Через двадцать минут, выбившись из сил и обматерив здешних лесников, не следящих за тропами, я вышла к лагерю "киевлян", где меня попытались сначала остановить, потом взять в плен, потом провести "игровое изнасилование".
Пытавшиеся получили достаточно вежливое первое предупреждение и удалились.
Я двинулась дальше, все медленнее и медленнее, обостряя свои развитые чувства, мерно вдыхая и выдыхая, постепенно растворяясь в окружающем лесу.
Если верить словам девчонки, вольеры с псами и их охранниками находятся совсем рядом с игровыми лагерями, или километра от "Киева" нет. Тут, случись грызня и что-нибудь еще, услышат.
Значит, "лесники" занимают ближний дом, как часовые - в предупредительных целях. А основные силы располагаются дальше, действительно в "глухом месте: ори - не услышат!".
Миновала пустой двухэтажный дом, который начал разваливаться еще во времена моего первого поцелуя. Нашла тропинку и не слишком наезженную автомобильную колею. Пошла по ней.
Несколько раз сбивалась с нее - теряла. Потом, определяя по хрусту под ногами, что это уже не тропа, снова находила.
Через час облака рассеялись и стало светлее.
Это плохо - я-то в темноте вижу, как кошка, а нормальные люди нет.
Кажется, тропинка стала расширяться. Да, действительно.
Тут же появилась наезженная колея. И широкий пустырь в лесной чаще. Справа - обшарпанное приземистое здание без окон, с одной дверью. Слева - груда каких-то арматурин, укрытая брезентом. Впереди - сараюшка, полуспрятанный среди крон.
Никогда бы не добралась в эдакую глушь по собственной воле!
Смирив взволнованное дыхание, стук сердца и слабую предательскую дрожь в коленях, я тихо двинулась вперед, огибая пустырь по границе с растительностью.
Я подкралась вплотную к этому окошку и встала сбоку. Обнаружила щель и с радостным мысленным воплем приникла к ней.
В избушке шел тихий взволнованный разговор.
– Как бы не пролететь нам с этим пидарасом из парка, - вещал средних лет мужчина в слегка мешковатом костюме.
– Он, чуть что, за свои обрезанные муды хватается. Ему врежь один раз - расколется.
– А что Племяш?
– спросил другой, помоложе, стриженый.
– Что Племяш?! Думает убирать... с поста. На хер он такой нужен?
– Дядьку не спросит?
– подал голос третий, точная копия второго.
– Чего его спрашивать? Такой же, только закалки побольше. Из-за ума держится. На псах этих чокнулся, а нам тут сиди, сторожи!
– Он до настоящего дела не дойдет, - качнул маленькой головой четвертый, весь какой-то вертлявый ублюдок, - хилый больно. Вот Племяш за всех и отдувайся.
– Не скажи. Кобелями мается, здесь тоже голова нужна, - возразил первый, - да только скоро ни его собачки, ни он сам, нам нужны не будут.
– Лишь бы Гость не прикопался, - с неожиданным энтузиазмом кивнул вертлявый, - там в гору пойдем.
– Что-то Мертвяк тормозит, - вдруг проронил один из молодых. Пойду псов проверю.
Дверь маленькой лачуги начала раскрываться, я судорожно соображала, где бы укрыться, когда сзади взревел стремительно приближающийся мотор, в спину ударили два снопа света от фар, взвизгнули тормоза, и стали последовательно хлопать дверцы.
Я метнулась вбок, не оглядываясь - только бы скрыться в чаще, а там - уйду!!
– Стой, кто?!
– заорали на меня.
– Бери ее! Она слышала!
– Твою мать! Быстрее!
Ну, Божественное Провидение, помоги! Я споткнулась о корень и рухнула лицом вниз.
Вскочила, дернулась - но двое парней уже обхватили с боков, третий ударил в живот. Я согнулась, хватая ртом воздух, пахнущие потом ладони прижали мои губы к деснам, меня потащили к дому, негромко нервно переговариваясь.
– Косого привезли?
– Привезли, на заднем валяется.
– Готовый?
– Готовенький. Обоссался со страху.
– Давай ее сюда!
Меня втащили в домик и уложили на расшатанную скрипящую кровать. Черт, я даже не пыталась вырваться, потому что парни знали, КАК надо держать.
С равнодушными лицами меня обыскали, вынимая все, что я приготовила для специальных случаев - и кастет, и иглу с сонным ядом, и по-настоящему действенный газовый баллончик, и пакетик с ядовитыми капсулами, и леску-удавку, и три двенадцатигранника. Не нашли только те три капсулы, что я предусмотрительно рассовала по тайным кармашкам в одежде.