Запретный город Готхэн
Шрифт:
какие-то скрытые резервы жизнеспособности.
— Есть здесь какой-нибудь другой путь? — спросил он.
Клонтар покачал головой, дрожа от страха.
— Не такой, чтобы по нему смогли пройти люди и лошади.
— Что ты имеешь в виду?
Верховный жрец отступил в темноту и приблизил факел к стене туннеля в
месте, где тот сужался у выхода. Из скалы торчали проржавелые куски металла.
— Здесь когда-то была лестница, — сказал он. — Она вела к высокой
расщелине
гостями в южном проходе. Но никто не поднимался, таким образом, уже в течение
многих лет, и её ручки проржавели. Расщелина открывается на внешнюю кромку
пика и даже если кто-то туда заберется, едва ли он сможет спуститься другим
путем вниз.
— Ну что же может быть, я смогу из расщелины подстрелить Вормонда, —
проворчал Конан, голова, которого кружилась от потока мыслей.
Молчание делало его борьбу с сонливостью значительно тяжелее. Шум
голосов уркманов доносился до него, как бессмысленный поток слов, а черные,
полные страха глаза Ясмины, казалось, смотрели на него с очень большого
расстояния. Ему показалось, что руки девушки прикоснулись к нему ненадолго, но
киммериец не был уверен. Проблески света начали вращаться перед его глазами в
густом тумане...
Конан пришел в себя, ударив открытой ладонью в лицо, а затем начал
подниматься по остаткам лестницы, с луком, перекинутым за спину. Снорин начал
хватать его, умоляя, чтобы это ему дали попробовать вместо варвара, но Конан
отверг это. В запутанном мозгу северянина царило убеждение, что это лишь его
ответственность. Горец лез наверх, как сомнамбула, медленно, сконцентрировав
на этой задаче все свои чувства. После пятидесяти перекладин лестницы свет
масляных ламп перестал помогать ему, и теперь воин поднимался на ощупь в
темноте, чувствуя лишь прикосновение к вделанным в стену ржавым скобам. Они
72
были такими проржавевшими, что он не решился доверить ни одной из них все
бремя своего веса. Во многих местах их не было вообще, и тогда горец вбивал
пальцы в отверстия, в которых они когда-то были вставлены. Только благодаря
небольшому наклону скалы лезть по ней было вообще возможно, но этот подъем
казался бесконечным, словно какая-то адская пытка.
Масляные лампы, далеко внизу, выглядели как светлячки, а увешенные
сталактитами своды были расположены в нескольких метрах над головой.
Северянин увидел вспышку света, и мгновение спустя застревая, пролез в
расщелину, что выводила наружу. Она была всего лишь фута три в ширину и
слишком низкой, чтобы стоять выпрямившись.
Киммериец
изорванный край утеса, который нависал над скалой в сотне футов ниже. Он не
мог видеть отсюда ни ворот, ни тропы, ведущей от них, но увидел фигуру, что
ютились между камнями на краю скалы. Варвар снял с плеча лук.
Как правило, киммериец не промазал бы на таком расстоянии. Теперь,
однако, его воспаленные, красные от крови глаза отказывались подчиняться.
Сонливость и усталость сильнее всего атакуют именно на рассвете. Фигура между
скалами, казалось, сливалась с окружающим фоном и превращалась в
бесформенное пятно. Стиснув зубы, Конан отпустил тетиву. Стрела ударила в
скалу в нескольких дюймах от головы Вормонда. Туранец подскочил и исчез из
поля зрения между камнями. Разочарованный Конан забросил лук на спину и
свесил ноги за край уступа. Он был уверен, что у Вормонда нет оружия. Далеко
внизу уркманы завывали, как волчья стая, но северянин не обратил на это
внимания, полностью занятый спуском вниз по склону скалы. Он споткнулся
несколько раз и чуть не упал, а в какой-то момент поскользнулся и начал сползать
вниз, скатываться вниз по склону, пока его лук не зацепился за выступ, а Конан
удержался, повиснув на его тетиве.
Сквозь красный туман он увидел, как Вормонд выходит из укрытия, держа
меч, вероятно найденный в пещере. Конану стало не по себе от того, что туранец
мог подняться вверх и убить его, беспомощно висевшего на скале. Северянин
оттолкнулся изо всех сил от скалы и яростно дернул, срывая тетиву. Киммериец
полетел вниз, как камень, ударился о склон и, наконец, хватаясь за камни и
выступы, остановился примерно в десяти футах от обрыва. Катившиеся за ним
камни перелетели через его край и исчезли.
Падение вырвало Конана из его ступора. Вормонд был всего в семи футах от
него, когда варвар вскочил, поднимая меч. Туранец выглядел таким же диким и
взбешенным, как и Конан, а в его глазах блестела искра безумия.
— Сталь на сталь, Конан! — прохрипел он. — Посмотрим, такой ли ты воин,
как все говорят!
Вормонд подбежал и Конан столкнулся с ним, несмотря на истощение, пылая
ненавистью и гневом. Они сражались, двигаясь взад и вперед вдоль края обрыва.
Иногда не более одного шага отделяло их от вечности. Звон мечей разбудил орлов,
которые, летая, стали истерично клекотать.
Вормонд бился как сумасшедший, используя все приемы, которые он изучил