Запретный город
Шрифт:
— Алиса, а почему ты решила стать журналистом?
Я явно не ожидала подобного вопроса. С какой это стати он этим интересуется? Поэтому я ничего не ответила и просто изучающе смотрела на него.
— Алиса, пойми, я не просто так спрашиваю. Мне интересно как люды выбирают свое призвание? У нас все гораздо проще, ты уже с детства знаешь, чему будет посвящена твоя жизнь, а у вас…
— Да… У нас все гораздо сложнее… — Все же ответила я. — Многие всю жизнь не знают, чем действительно хотят заниматься и идут по совершенно чуждой им стезе, а у многих просто не получается заниматься
— Но как это возможно?
— А как возможно, что вы, выходец и рода военных, с самого детства знавший, что хочет заниматься военным делом, замахнулись на Императорский трон?
После некоторого молчания он, к моему удивлению ответил:
— Ты права, течение наших жизней не предсказуемо, и, видимо, у вас фактор непредсказуемости особенно активен. — Усмехнулся он. — А я действительно с самого детства мечтал лишь о военной карьере. Я мечтал прославить свой род, вывести его из нищеты и забытья. Я мечтал, чтобы мы с братом наконец смогли купить себе то, что нам хочется, а не то, на что хватает денег, чтобы мама наконец смогла купить себе лекарство, на которое у нас опять же не хватало денег, и чтобы мой отец перестал быть таким бесхарактерным, инертным, слабым, что и довело семью до такого состояния! — Конец фразы он закончил с неподдельной злостью и обидой в голосе, что очень меня удивило. Своего отца я всегда уважала и считала эталоном мужественности и самоотверженности, поэтому подобное отношение к родителю меня по-настоящему задело.
— А какое право вы имеете осуждать своего отца? За одно то, что он дал вам жизнь вы должны быть ему безмерно благодарны, хотя лично я вряд ли сказала бы ему за это спасибо!
— Даже так! А что бы ты сказала, если бы твой собственный отец не мог толком прокормить тебя и твою мать?
— И тем не менее вы и ваш брат сейчас не валяетесь в сточной канаве, а собираетесь сесть на Императорский трон! И я бы сказала, что, видимо, судьба уготовила вам именно такой путь, и именно ваши родители сделали вас тем, кто вы есть сейчас!
— Легко судить других, если сам не побыл в их шкуре. — Тихо проговорил он.
Однако, после этих слов он как-то странно на меня посмотрел и до конца ужина не проронил ни слова. Не знаю, но мне вдруг показалось, что он что-то для себя переосмысливает.
— Алиса, добрый вечер! — Потом он окинул меня оценивающим взглядом и добавил. — Сегодня ты особенно хорошо выглядишь!
— Добрый вечер.
Я ничего не ответила ему на это замечание и вновь проигнорировала отставленный для меня стул. И почему он делает это с таким упорством? Он же, как и прежде, совершенно не придал этому значения.
— Сегодня наша кухарка Элина приготовила мое любимое блюдо: поросенка под соусом из чернослива. Надеюсь, ты тоже оценишь его по достоинству.
— А под каким соусом вы прикажете подать близких мне людей, когда сумете их отыскать? — Я вовсе не хотела накалять атмосферу за столом, к тому же, я не представляла как может отреагировать Ивар на подобное замечание, но вопрос сам собой сорвался с моих губ.
— Под сливочным. — Мрачно ответил тот и некоторое время мы ели молча. Только я совсем не различала вкуса того, что ем.
Внезапно
— Алиса, неужели ты и правда думаешь, что я такой монстр?
— Какой, такой?
— Неужели ты думаешь, что мне нравится издеваться над людьми, лгать?
— А разве это не так? — Я смотрела прямо ему в глаза, стараясь уличить его во лжи, однако, он очень спокойно выдержал мой взгляд и произнес:
— Нет, не так…
— Тогда у вас очень хорошо получается притворяться.
— Да, у меня были очень хорошие учителя. — Со злостью в голосе бросил он.
Больше этим вечером я не решилась с ним заговаривать. И старалась даже не смотреть в его сторону, однако, я все время ощущала его взгляд на себе, от чего мне становилось как-то не уютно. Почему-то мне казалось, что неприязни, которую я ожидала от него получить после нашего диалога, он ко мне не испытывает, даже наоборот, его взгляд скорее смущал, чем пугал.
— До завтра, Алиса.
Когда я, наконец, осмелилась на него взглянуть, то не увидела на его лице ничего, кроме вежливого внимания.
— До завтра, лорд Ивар.
Я сама не ожидала, что назову его по имени, видимо, он тоже. Потому что на его лице промелькнула тень удивления, смешанная с каким-то волнением. Я совершенно его не понимала, не понимала мотивов, которые им движут в определенных ситуациях, однако одно я все же заметила: ему не все равно, что я о нем думаю. И честно говоря, это открытие меня удивило и совсем не порадовало.
По прошествии нескольких дней, я решилась задать ему вопрос, который все это время вертелся у меня на языке.
— Скажите, вы и правду собираетесь уничтожить все, что вам дорого, если совет не изберет вас Императором?
— Я очень бы этого хотел этого избежать.
— И все же? Неужели у вас нет ни одного любимого человека, ради которого вы бы захотели оставить этот мир не тронутым?
После долго молчания он внезапно ответил, хотя я уже потеряла на это надежду.
— Алиса, на самом деле я очень одинокий человек. Лишь однажды симпатия затронула часть моего сердца, но… к сожалению, у нас ничего не вышло… — После некоторого раздумья он продолжил. — Да, у меня есть брат и я его по-своему люблю. Но мы с ним никогда не были по-настоящему близки. К тому же, он явно психически не здоров, а я не могу помочь ему, потому что он сам этого не хочет. В этом мире для меня слишком мало того, ради чего, как ты считаешь, его стоит сохранить. Но я вовсе не стремлюсь его уничтожить и стать причиной гибели миллионов людей. Для меня это лишь рычаг влияния, который я намерен использовать по максимуму.
— И как это проявляется? Я имею виду болезнь вашего брата. — Этот вопрос меня сразу же обеспокоилась, ведь он целитель, отвечающий за жизнь моего ребенка.
— Ты и сама должна была заметить внешние проявления его нестабильной психики. Альберт помешан на чистоте. Любое пятно грозит вывести его из равновесия, он готов сам часами тереть, казалось бы, совершенно чистые поверхности.
— Да, я помню, Марго рассказывала, что слуги с завидной регулярностью моют даже стены его дома.
— Да, это так. — Грустно заметил лорд Ивар.