Запретный мир
Шрифт:
Зубы Ситцена, оставив в обивке рваные полосы, сорвались.
Пол захлопнулся со звуком опрокинувшейся крышки великанского биде, чуть не отхватив ступни Деборы Анчи, которую Баган Скунс все же успел вытянуть. Деби и кроль, тяжело дыша, замерли в углу между полом и стеной.
Чего совсем нельзя было сказать о Белаване.
На один короткий миг он, растопырив руки и ноги, как будто прилипнув спиной к днищу кабины, замер над раскинувшимся внизу круглым, далеким и маленьким пейзажем, а затем этот миг прошел, кабина уплыла вверх, и дно мира Цилиндра рванулось
Глава 9
Ему показалось, что он букашка и падает вдоль стенки бочонка к расчерченному на желто-зеленые квадраты далекому дну.
И, глядя вниз, Бел вдруг уразумел: их ведь наверняка множество – этих миров, пространств, реальностей, расположенных параллельно, перпендикулярно или по касательной друг к другу, сопредельных или не сопредельных, соприкасающихся или вовсе не пересекающихся, но главное – множественных… И, прожив уже около тридцати лет, он не видел, пожалуй, и сотой, тысячной, миллионной доли чудесного, колоссального набора Миров-Зданий… Обитая раньше в одной темной и узкой нише, теперь он вообще попал в какую-то тараканью щель…
И не увидит никогда ни прекрасных анфилад, ни уводящих в бесконечность таинственных коридоров, ни арок, ни аркад, ни порталов…
Из всех бесчисленных возможностей, которые даровала людям Вселенная, ему досталась самая простая и немудрящая – расшибиться в лепешку.
А потом внизу появилось кое-что интересное.
Антон Левенгук махнул рукой и поднялся из кресла.
– Им крупно повезло, – с некоторым раздражением произнес он. – Что теперь, Шанго?
– Да уж, твой Фун не справился…
– Это не мой Фун. Я спрашиваю, что теперь?
Не отвечая, Посвященная встала и глянула в иллюминатор, находившийся с южной стороны круглой каюты. Отсюда не было видно Разрядника, но зато взгляду открывалась стеклянная крыша учебного корпуса, а под ней – аудитория верхнего этажа. Там как раз семь женщин (две – наследницы правящего дома Восточного Архипелужка, две – из владетельных семей Арры, одна – племянница атаманши Эхоловных пещер и еще две – дочери мэра Недотычек Оторвы Малины) проходили обучение у жрицы, ведущей курс мужененавистничества. Насколько Шанго помнила, темой сегодняшней лекции было: «Социальное, моральное, физическое и психологическое преимущества женщин перед представителями слабого пола». Сверху виднелись наклонные доски парт и стриженые макушки абитуриенток.
– Я пошлю отряд, – произнесла Шангалла, не оборачиваясь. – Отборный отряд.
– Гм… и кто же, если не секрет, входит в него?
– Васса Алонсо, Митчелла Брукс, Лароэтта Гондербург, Оли Плова, Саша Пукковиц и несколько других, которых ты вряд ли знаешь.
– А, эти пять… Что ж, если они входят в твой отборный отряд, тЬ, значит, они куда… решительнее и самонадеяннее своих мужей.
Левая бровь Посвященной скептически приподнялась ровно на два миллиметра. «А я»? – подумала она.
Шесть обмотанных надувными
Лежа в сетке, Бел наблюдал, как мимо него проплывают остовы домов и вертикальные рощи. Между искривленными стволами возник зев пещеры, рукоятки завращались быстрее. Летунья, находившаяся ближе других к Стене, схватилась за тонкий ствол и подтянула за собой подруг.
Через минуту, выпутавшись из сетки, Белаван встал на ровный пол.
Он находился в помещении, напоминавшем холл какого-нибудь большого дома или даже дворца: высокий сводчатый потолок, несколько широких дверей, уходящие вверх лестницы…
Большую часть поверхностей скрывали макраме, пушистые ковры и гобелены, изображавшие в основном горные ландшафты, буро-зеленые склоны и укромные долины между склонов. На фоне их либо танцевали женщины, положившие руки друг другу на плечи и соединенные таким образом в виде длинного ряда букв «Т», либо красовались всадницы в папахе и бурке, либо чинно лобзались парочки.
Пятерка горбоносых фей обступила Бела, окидывая его заинтересованными взглядами и цокая языками. Шестая женщина, в которой де Фей по радужным зрачкам опознал ту, что посетила путешественников в кабине фуникулера, смотав сеть, вскоре присоединилась к ним. Свои реактивные трубки все засунули за широкие расшитые бисером пояса, из-за которых торчали трезубцы с отточенными наконечниками и короткими тяжелыми рукоятками. Ни одна из горянок оружия не вытащила.
Когда незнакомка с сеткой – Бел про себя окрестил ее Радужкой – остановилась рядом, он сказал:
– Вы спасли мне жизнь, и я благодарен вам. Теперь, надеюсь, вы покажете мне, как подняться к тому месту, где фуникулер останавливается.
– А зачем тебе это, красавец? – гортанно спросила она, не вполне правильно ставя ударения.
– Ну, я хочу встретиться со своими и…
– Слисса не согласится так быстро отпустить тебя.
– Как я понимаю, вы имеете в виду Слиссу Фалангисту?
– Э, слава о мудрости нашей повелительницы далеко разнеслась по Кабуке…
– Ну, я не стал бы употреблять слово «далеко» в отношении Кабуки, к тому же речь идет скорее не о мудрости, а о… гм… любвеобильности…
– Как звать тебя, красавец?
– Белаван де Фей, и я…
– Пойдем, дорогой, познакомишься с другими мальчиками.
– Хорошо, но я…
– Э-э… – Радужка подвигала горбатым носом. – Ты пойдешь с нами, понятно, да? Мне не хотелось бы принуждать такого шикарного юношу, так что, если не оставишь нам выбора, мы свяжем тебя.