Запретный мужчина
Шрифт:
…Увидев перед собой измученное лицо Ирены Гальярдо, Портас ощутил слабый укол вины: конечно, этой женщине не до него и не до его расспросов. Но Ирена, как бы стряхнув с себя оцепенение, сама пришла ему на помощь.
— Я рада, что ко мне обратились именно вы, а не прокурор Темес. Мой муж был о нем невысокого мнения, — так начала она.
Как ни заинтересован был Портас в благосклонном к нему отношении со стороны Ирены Гальярдо, он счел необходимым заступиться за Темеса:
— Херман Гальярдо был не прав. Уверяю вас, прокурор Темес — один из самых порядочных
— Да, — подтвердила Ирена, — но я верю своей интуиции. Она подсказала мне, что вы лично не были уверены в вине Карлоса, когда пришли его арестовывать, не так ли?..
Портас ничего не ответил.
— Да, я знаю это. Итак, моей интуиции можно доверять…
— Интуиция — серьезная вещь, — вынужден был согласиться Портас, — но скажите, ваше недоверие к Корхесу, о котором уже упомянула сеньора Эстела, объясняется лишь интуицией? Или у вас есть какие-то факты?..
Лицо Ирены немного омрачилось.
— Боюсь, моя подруга Эстела уже сказала вам, что эти факты — плод моего больного воображения.
Портас подтвердил:
— Да, она сказала мне об этом… Но умоляю вас, сеньора, для меня важно все, что вы скажете… малейшие детали… оттенки поведения Корхеса… все, что не ускользнуло от вашего внимания…
— Именно малейшие детали и оттенки поведения! — подхватила Ирена. — Постараюсь доказать вам, что я сужу об этом человеке здраво. Итак, я с самого начала поняла, что Херман был кем-то убит. Я видела собственными глазами это…
Портас аж привстал со своего места от неожиданности.
— Вот как?
— И Корхес это также видел собственными глазами, но он настаивал на первоначальной версии полиции: Херман замешкался, отошел от окна во время пожара, оттого и погиб. Но мы оба, я и Корхес, в это время были у окна, и оба видели, что Херман покачнулся и упал, точно ему нанесли удар по голове. Зачем Корхесу понадобилось сначала говорить, что Херман отошел в глубь комнаты — вот вопрос…
— Вопрос, — пробормотал Портас. — Что еще?
— Вы спрашивали об оттенках поведения, — продолжала Ирена твердым голосом, — так вот: этот человек изо всех сил пытался заслужить мое доверие. Он постоянно лез мне на глаза. Я оказалась единственным бастионом, который устоял перед его обаянием. Он хотел завоевать меня… потому что боялся…
— Боялся? — переспросил Портас.
— Да, боялся, — подтвердила Ирена. — Видимо, он привык к тому, что все им бывают очарованы. Возможно, в этом состоит его основная профессия — завоевывать людей — уж не знаю, с какой целью. Но впервые он натолкнулся на недоверие. Если бы у него были чистые намерения, мое недоверие не смутило бы его, но я чувствую, что оно его не просто смущало, а мучило… выводило из себя…
— Это все? — помолчав, спросил Портас.
— Нет, — покачала головой Ирена. — Еще один небольшой факт… Да, я сейчас переживаю страшное горе, капитан… Но оно не притупило остроту моего зрения и не замутило
Портас весь подался вперед.
— А что главное?
— Главное то, что сам Корхес был в этом уверен… Ваше внимание было поглощено Карлосом, не так ли? А мое, поскольку я подумала, что вы явились за этим авантюристом, сосредоточилось на Корхесе. Так вот, когда вы появились на пороге, Корхес сделал такое движение, будто собирался бежать. На его лице была паника. И видели бы вы, как он воспрянул духом, когда вы зачитали постановление об аресте Карлоса! Поверьте мне, все так и было…
— Сеньора Ирена, вы уверены, что кроме вас все в доме доверяют Корхесу?
Ирена немного смутилась.
— Видите ли, здесь есть еще один здравомыслящий человек — это свекровь Эстелы Фьорелла. Мы с ней не любим друг друга и никогда о Корхесе не говорили, но мой сын Хермансито недавно сказал мне, что бабушка Фьорелла просила их с Мартикой держаться подальше от Корхеса.
— Значит, и она что-то знает? — живо заинтересовался Портас.
— Спросите ее сами. А теперь прошу меня извинить — я немного устала, сеньор Портас.
У Фьореллы Портас неожиданно для себя застал какого-то молодого человека. Видно было, что они только что о чем-то оживленно беседовали. От внимания Портаса не ускользнула улыбка злорадного торжества на лице молодого мужчины, когда капитан сказал, что пришел поговорить о Корхесе.
Фьорелла же задумчиво разглядывала Портаса, как будто что-то взвешивала в уме.
— Я уже разговаривал с вашей невесткой, сеньора, и с Иреной Гальярдо, — поспешил объяснить Портас.
Фьорелла выразила желание узнать содержание обеих бесед, и Портас не счел нужным ничего скрывать от нее.
Выслушав Портаса, Фьорелла произнесла:
— Я, кажется, была несправедлива к Ирене, считая ее истеричкой. Судя по вашему рассказу, она весьма разумная особа. Готова признать свою ошибку…
Чтобы польстить старухе, Портас заметил, что таким же отзывом Ирена наградила ее саму.
— Ну что ж, — отозвалась Фьорелла, — всегда лучше узнать о человеке что-то хорошее, чем наоборот: очаровываться, а потом разочаровываться…
— Вы имеете в виду Корхеса? — нетерпеливо прервал ее Портас. — У вас есть какие-то факты против него?..
— Ирена Гальярдо вначале ссылалась на интуицию… Эта штука нематериальная, ее, как говорится, к делу не подошьешь, — продолжала Фьорелла. — Но вы терпеливо выслушали Ирену. Я также для начала сошлюсь на некое видение, ниспосланное мне свыше, а уж потом подкреплю его фактами.
И Фьорелла пересказала Портасу свой сон про ангела, предваривший, как выяснилось позже, катастрофу в приграничной гостинице. Портас заставил себя выслушать все очень внимательно. Он настолько вошел в роль вдумчивого слушателя, что Фьорелла, ощутив прилив вдохновения, поведала ему и о том, как Корхес вначале добивался ее благосклонности.