Запрос в друзья
Шрифт:
— Конечно, посоветуешь. Ты же сама сказала, что у тебя в школе была подобная ситуация. Даже просто послушать ей будет полезно. Ну, пожалуйста.
Правда, я не совсем это имела в виду, но я не могу признаться Полли, что мне эта ситуация знакома с другой стороны.
— Ладно, позвоню ей завтра. — А что еще я могла ответить?
— Спасибо тебе большое! — Она дотрагивается до моей руки. — Ну все, хватит об этом. Мне до смерти надоело про это думать, если честно. Давай поговорим о тебе. Ты все помалкиваешь. Какие у тебя новости?
Наступает мой черед потупить взгляд и начать размазывать
— Да никаких особо.
— Я так и знала! Ну, в чем дело? Ты с кем-то познакомилась? О господи, это кто-то с веб-сайта?
Она смотрит на меня с такой надеждой, что мне хочется что-нибудь ей солгать. Но я не делаю этого.
— Нет, это тут ни при чем. Если честно, я даже не проверяла ту почту, что ты мне завела. Я не уверена, что вообще хочу в этом участвовать, Полли.
— Хорошо, поговорим об этом чуть позже. Сначала расскажи мне, что происходит.
Я решаю поделиться с ней сильно разбавленной версией правды.
— На «Фейсбуке» ко мне обратился кое-кто, с кем я училась в школе.
— Это та подруга, к которой ты ездила в гости в прошлую пятницу? Софи, кажется?
— Нет, это был другой человек. Я тебе никогда об этом не рассказывала, но в самом конце моей учебы во время вечеринки в школе погибла одна девочка.
— Что? Она прямо в школе погибла?
— Нет. Она… считается… в общем, считается, что она выпила лишнего или что-то в этом роде. Неподалеку от нашей школы в Шарн-Бей есть скалы. Марию в последний раз заметили уходившей в направлении этих скал. Больше ее никто не видел.
Я болезненно ощущаю зияющие провалы в своем рассказе, темные дыры, словно щели между зубами. Но Полли уже сгорает от возбуждения.
— То есть ее тело так и не нашли?
— Нет, но в этом нет ничего необычного. Люди и раньше прыгали со скал, и их тела исчезали навсегда. Эти скалы прославились как место для самоубийц. А всплывет или не всплывет тело, зависит от многих факторов: приливов, погоды…
— Так от кого пришло сообщение?
— В этом все и дело. Сообщение было от нее. От Марии.
— От мертвой девушки? — Вилка в руке Полли застывает на полдороге от тарелки к ее рту. — Какой ужас, это отвратительно. Кому могло прийти в голову такое?
— Не знаю.
— А почему они написали тебе? Она была твоей лучшей подругой?
Я не имею понятия, как отвечать на этот вопрос. Не считая родителей (отношения с которыми осложнены чувством долга, вины и недомолвками) и Генри (который связан со мной биологически), Полли — единственный человек в мире, который искренне любит меня. В отличие от некоторых людей, я никогда не была близка со своими родителями, а после исчезновения Марии недостаток общения с ними стал еще более очевиден. Это все случилось в критический период моего подросткового переходного возраста, когда дети начинают отдаляться от родителей. Я уже была в процессе отчуждения от них в сторону друзей, в пользу «реальной» жизни. Думаю, что при нормальном развитии событий с возрастом я бы вновь сблизилась с ними,
Полли была со мной рядом в худшие моменты моего разрыва с Сэмом. Может, я не рассказывала ей всего, но она знает больше, чем кто-либо другой. Она подобрала меня и склеила по кусочкам в тот момент, когда я считала, что уже больше никогда не смогу подняться с колен. За всю жизнь я не встречала другого человека, который до такой степени был бы на моей стороне, как Полли. И рисковать потерять ее я не могу. Я не могу показать ей, какая я на самом деле, особенно в свете того, что происходит с Фиби.
— В некотором роде, — говорю я. — Хотя к тому моменту, когда она умерла, мы уже не были друзьями. И я не одна, другая моя одноклассница тоже получила такой же запрос. Та самая, к которой я ездила, когда ты сидела с Генри на прошлой неделе. Есть еще кое-что… — Я набираю в грудь воздуха: — В тот вечер, когда я ездила к Софи, мне показалось, что за мной кто-то следил.
— Что? С какой стати кому-то преследовать тебя?
— Точно не знаю… но это послание, потом пропало фото…
— Так ведь фотографию взял Генри, ты же сама мне только что сказала.
— Знаю, знаю. Но клянусь, кто-то шел за мной следом в туннеле в южном Кенсингтоне. Когда я побежала, он тоже прибавил шагу. — Звук не отстающих от меня шагов, жжение в груди, бутылка, бьющаяся о мои ноги.
— Может, он спешил? — Полли беспомощно пожимает плечами. — Честно говоря, я в этом ничего такого не вижу, Лу.
Она не верит мне, и я ее за это не виню. Вне контекста того, что произошло с Марией, моя история теряет силу, но как раз этого я и не могу поведать Полли. Но ведь кто-то завел на «Фейсбуке» страницу на имя Марии Вестон, и кто-то шел за мной всю дорогу от «Кристал Паласа» до южного Кенсингтона. Я в этом уверена.
— Однако эта страница на «Фейсбуке», — словно эхом повторяет мои мысли Полли, — это как-то странно. Ты предполагаешь, кто мог это сделать?
— В следующие выходные состоится вечер выпускников, я думала пойти, посмотреть, ну не знаю, вдруг кто-нибудь еще получил нечто подобное.
Она смотрит на меня грозно.
— Школьный вечер? Ты серьезно? А Сэм тоже там будет?
— Не в курсе, — отвечаю я, не отрывая взгляда от бокала. Я думаю о списке приглашенных, который я видела на «Фейсбуке», и точно знаю, кто согласился прийти.
— Может, тебе лучше заранее выяснить? Я не считаю, что встречаться с ним в компании — это удачная затея.
Порой я жалею, что посвятила Полли в подробности ухода Сэма. Она не из тех подруг, которые забывают такие обиды и дают забыть тебе. Мне нравится, как ожесточенно она защищает меня, как злится на Сэма, но я не могу позволить ей себя остановить.
— Послушай, — предлагаю я, — я попытаюсь узнать, кто идет; я могу спросить кого-нибудь или поискать на «Фейсбуке» какой-нибудь список. Я никуда не пойду, если узнаю, что он туда собирается.