Запруда из песка

Громов Александр

– Значит, не проще. – Моше Хаимович вздохнул. – Я уверен, что последний камень не случайно пришел без послания. Нам откровенно дают понять: мы должны думать сами. Если не умеем – придется научиться. Между прочим вам скажу, это внушает мне определенные надежды. Будем делать успехи – нас, возможно, когда-нибудь оставят в покое.

По-моему, он слегка подначивал меня. Само собой, я вскипел.

– Ну конечно! Зачем бить палкой послушного и понятливого раба? Ему только дай команду – будет пахать, кланяться и благодарить за заботу! Хвостом бы вилял, если бы имел хвост! А очень понятливый раб и без команды догадается, что надо делать,

чтобы хозяин остался доволен. Нас к тому и ведут. Нет?

Ковыляющий мимо нашей скамейки старичок шарахнулся в сторону – не столько от моего крика, потому что не так уж громко я орал, сколько от лютой ненависти в моем голосе. Обладатель такого голоса социально опасен. Появись сейчас на аллее чужой – отнял бы я у старика палку и той палкой пришиб бы чужого насмерть. И посчитал бы это лишь самым началом мести.

– А по-моему, действия чужих пока что идут нам на благо, – смирным тоном заметил Магазинер. – Да, из-за них погибли миллионы, этого никто не станет отрицать. Да, еще больше людей нам пришлось ликвидировать самим, поскольку они никак не вписывались в Экипаж. Но верите ли вы в то, что без вмешательства чужих мы не поубивали бы куда больше народу, причем без всякого толку?

Уел он меня. Школьными, азбучными истинами – уел! Мысленно я пообещал себе впредь быть более сдержанным. Чертов наследственный характер!

– Не верю я в это, – сказал я хмуро. – То-то и оно, что не верю ни на грош. А все равно страшно. Может, потому и страшно. Одно дело, когда мы сами убиваем друг друга из-за какой-нибудь ерунды, и совсем другое – когда доверяем это всяким посторонним. До сих пор чужие объективно работали нам на пользу, ну а что будет потом?

– Бойтесь данайцев, дары приносящих?

– Именно. Если верна гипотеза галактической войны, то впереди нас ждет мало хорошего. Земля до сих пор не была театром военных действий? Ну так будет. Вот тогда нарадуемся всласть!

По-моему, одутловатая харя Магазинера самой природой была создана для того, чтобы отражать всевозможные оттенки иронии. Однако он только и сделал, что утер платочком рот, воздержавшись от дальнейших подковырок.

– Ладно, вернемся к нашим баранам, – пробормотал я. – Начнем с азов. Что от нас требуется? Чтобы чужие прекратили швырять в нас камни. В рамках поставленной задачи нам дела нет, на пользу Экипажу эти швырки или во вред. Так? Поле решений распадается на две области. Первая: все-таки понять, чего на самом деле чужим от нас нужно, – «где мы прокололись», как сказал известный вам генерал, – и тем самым уберечься от следующих гостинцев. Вторая: разобраться с боевой тактикой чужих и предложить контрмеры. Так?

Магазинер задвигался на скамейке.

– Если память мне не изменяет, известный нам генерал ничегошеньки не говорил нам насчет второй области…

Память ему не изменяла. Мне тоже. Ну и что?

– Он не говорил – я говорю! Не хотите заниматься этим – и не надо, я сам займусь. Без отрыва от генеральского задания в узком его понимании. Не возражаете?

– Ваше право. Хотя я не представляю себе, как можно вообще подступиться к данной задаче…

– И я не представляю. Не волнуйтесь, представлю! Дайте время. Думаю начать с изучения необъяснимых феноменов на Земле за последние лет пятьдесят. Не исключено, что чужие наследили у нас не только астероидами. Может, удастся потянуть за ниточку.

Мой собеседник так и затрясся от смеха.

– Необъяснимых… ох, не могу… феноменов,

говорите? Да вы хоть представляете себе, сколько за полвека накопилось сообщений о летающей посуде, морских чудовищах, снежных человеках и всяком полтергейсте? Ха-ха. Большая-пребольшая навозная куча!

– В которой некий петух из басни все же нашел жемчужное зерно, – сердито возразил я. – Я уже копаю. Ничего не выкопаю – что ж, беру убытки на себя. Но ежели выкопаю – чур, не обижаться!

– Все, что выкопаете, ваше, – колыхаясь, выдавил из себя Магазинер. – Не посягаю. И в случае чего обещаю обижаться только на себя… впрочем, обижаться мне не придется.

– Там увидим. А теперь ваша очередь. Я весь внимание.

Не раз я ошибался в людях и дорого платил за ошибки, а сейчас чувствовал: Моше Хаимович явился ко мне не для того, чтобы воровским образом похитить мои идеи, не оставив ничего взамен. Не тот человек. Да и не резон сейчас красть, работа еще в самом начале. Честный обмен намного полезнее для нас обоих.

Теперь пришла его очередь разворачивать экран. Из бутылки вылез носатый джинн и хрипло осведомился, что прикажет господин: разрушить город или построить дворец? Магазинер велел ему вытащить свежие наработки – и началось…

Несмотря на успешную работу по «Кроту», я все-таки не математик. Я и в прошлой жизни им не был. Разумеется, для обучения по специальности «астрофизика и космология» мне пришлось овладеть такими ее разделами, что мозги вскипали. Я потел, пыхтел, жрал биодобавки для мозгового тонуса, засиживался до утра, кое в чем преуспел и усвоил главное: не моя это стихия. Красиво, не спорю. Красоту я оценил. Но тут же и понял: не для меня она. Если бы в восемнадцатом столетии в физике и химии было бы столько же математики, сколько в двадцать первом, я бы, наверное, полностью сосредоточился на истории, пиитике, стекловарении и, пожалуй, наблюдательной астрономии.

Ну и на административной работе, конечно. Уж за университет я бы в любом случае дрался. Не будь его, где бы я доучился во второй жизни? Тверской университет хоть и имеет собственную историю, а все равно прямой наследник Московского.

Вникал я с полчаса и не раз, наступив на гордость, спрашивал: «А это откуда?», «А это как?». Выходило изящно, хотя, говоря откровенно, разобрался я не во всем: у лингвистов свой математический аппарат, до которого обычно нет дела астрофизикам. Я дал себе слово, что потом разберусь досконально, хотя бы и дым из ушей пошел.

Естественно, решения Магазинер не нашел – но он сузил поле вероятных решений. Черт побери, я вынужден был признаться себе, что эту работу я нипочем не сделал бы в столь короткий срок. Естественно, об этом я промолчал.

– Любопытно. – Только так я и похвалил Моше Хаимовича. – Но вы ведь понимаете, как можно еще больше сузить поле решений?

Он только кивнул в ответ – понимал, конечно же. Методом тыка. Мы выходим с нашими предложениями на генерала Марченко, тот докладывает о них командованию отсека, оно, в свою очередь, выходит на Капитанский Совет и лично Капитана, ну и, допустим, Совет решает, что рискнуть стоит. В случае удачи – ничего. Новый снаряд не падает. А ничего – оно и есть ничего. Хлеща нас кнутом, чужие не позаботились о прянике, а отсутствие наказания трудно воспринять как поощрение. Человеческая психология так устроена. Трудно будет даже понять, на верном ли мы пути, а уж убедить в этом руководство – стократ труднее.