Запуск разрешаю! (Сборник)
Шрифт:
Перед отъездом американской делегации во Дворце культуры был устроен торжественный вечер и банкет. Как это часто бывает, неофициальная часть сильно затянулась. Кажется, никто не помнил, что ранним утром запланирован вылет делегации в Москву.
Зал невнятно гудел. Иностранцы с трудом говорили. Наши переводчики туго соображали. В два часа ночи ко мне прибилась пара американских газетчиков. Один из них кое-как понимал по-русски. Стали напрашиваться в гости. Им захотелось посмотреть, как живут советские журналисты. «На черта, — думаю, — мне это надо. Жены нет. Уехала с дочкой в отпуск. Дома грязь. Холодильник
— Серж, мы идти к тебе? — американцы стоят, покачиваясь. Чтобы не свалиться, держатся друг за друга. Нейлоновые куртки, клетчатые рубашки, джинсы. На ногах желтые парусиновые ботинки с толстыми широкими подошвами. Кажется, именно они удерживают хозяев от падения.
— Пойдем, — говорю. (А ведь только что намеревался отказать. Есть у меня такая слабость — отсутствие воли.) — Вэлкам!
— Серж, что такой на посошок?
— Выпить перед уходом.
— Давай «на посошок»?
— Можно.
Водку на столы, ясное дело, не подавали. Наши распихали бы ее вмиг по карманам, сумкам и портфелям. Откупоренные бутылки стояли на широком прилавке в углу зала. Каждый подходил и наливал сам. За порядком следил дежуривший рядом офицер… извиняюсь, официант. Подошли и мы. Выпили, не отходя от источника. Американцы начали горячо благодарить официанта. Полезли целоваться. Очень удачно. Я незаметно сунул початую бутылку в карман куртки. Сделал это быстро и элегантно. Давно убедился, небольшая доза спиртного прибавляет организму ловкости и сноровки. Особенно если «надо раздобыть еще». У-ф-ф, кажется, не опозорил прогрессивную советскую журналистику. Обошлось без конфликта.
Стали продвигаться к выходу.
— У тебя большой дом, Серж?
— Огромный, — говорю.
— Два этажа?
— Больше.
— О-о! Серж, ты есть богат?
— Да, — соглашаюсь, — в моем доме пять этажей. Пойдем, увидите.
Выходим втроем на крыльцо. Свежо и пустынно. Вокруг сизый туман. Или белые ночи на излете? Мокрая растяжка едва держится над парадным входом. «Привет американским участникам похода на Русский Север!» От дождя буквы потекли и размазались. Поеживаясь, спускаемся по лестнице дворца. За нами из холла высыпала еще группа иностранцев. «Ну, — думаю, — наконец-то успокаиваются. Идут отдыхать в гостиницу». Гляжу, они сворачивают за нами. Ускоряемся. Слышу, как из распахнутых дверей Дворца культуры накатывает очередная шумная волна. Я прибавляю ходу. Мои спутники с трудом поспевают. Быстрым шагом идем метров триста. Толпа за нами. Выходим на улицу Комсомольскую. Оглядываюсь. Мать честная — вся дорога запружена людьми. Как на демонстрации. Куда они? Идут, кричат что-то на своем, поют. Сзади пристроилась машина ГАИ с включенными маячками. Слышно, как хрипло и неразборчиво орут с ее крыши мощные громкоговорители. Поворачиваем к моему дому. Гаишная «шестерка» с включенной сиреной и мигалками объезжает колонну демонстрантов и тормозит рядом. Из кабины выскакивает нетрезвый офицер в парадной форме. Дает команду водителю-сержанту заглушить мотор. Качнувшись, гаишник жезлом поправил милицейскую фуражку:
— Капитан Шлейкин.
— Очень приятно, — отвечаю. Мои спутники учтиво поклонились.
— Слушай, ты русский
— Допустим.
— Глухой?
— Нет, — говорю. — С этим все в порядке. Слышал, как вы полгорода динамиками разбудили.
— Это я тебе, между прочим, кричал. Куда ты всех тащишь?
— Я?
— Ну да, — капитан взглянул на часы, — в два ночи!!! А между тем, по графику, — он достал из-под кителя листок с каким-то расписанием. Развернул. Прицелившись, ткнул в нужное место. — Здесь ясно сказано. Двадцать четыре ноль- ноль — движение в гостиницу. С часу до восьми — сон. Ты видишь, сон?
— Вижу.
— Почему не спишь?
— Вам какое дело?
— На по-са-шок, — с трудом объяснил американец.
Гаишник жестом попросил не вмешиваться.
— Куда ведешь?
— Двух коллег к себе.
— Тут семьдесят человек демонстрантов, — капитан указал жезлом на застывшую колонну. — Не меньше.
— Так скажи, пусть разворачиваются и идут в гостиницу.
— Я по-английски — ноль, — признался капитан.
— Аналогично, — отвечаю.
Нетвердое рукопожатие.
— Виктор, — представился капитан.
— Сергей.
Толпа ждала окончания переговоров.
— Переводчики есть? — спрашиваем.
Среди немногих русских, затесавшихся в ряды иностранцев, таковых не оказалось.
— Наверное, уснули в ДК! — крикнул кто-то.
— Слабые ребята оказались, из педагогов, — объяснил Виктор. — Ладно, сгоняю за ними. Сейчас пускай все эти, — он указал на пеструю толпу, — идут к тебе. А то разбредутся по городу. Хрен соберешь.
— Не-е, не пойдет, — говорю.
— Почему?
— Сам представь, что мне с ними делать? И водки в обрез, — показываю бутылку во внутреннем кармане. — Тут на троих не хватит.
— На по-са-шок, — с готовностью вмешался американец.
Капитан снова жестом попросил не вмешиваться.
— С этим не проблема, — сказал он. — Их выпивкой и закусью каждый день снабжают. — Гаишник подошел к машине и открыл багажник. — Я ведь за американами уже неделю езжу. От самых Дальнегор обслуживаем. — Виктор постучал жезлом по картонным коробкам:
— Водка. Стаканы. Бутерброды. Для дорогих гостей всего навалом.
Увидев открытый багажник, американцы привычно оживились.
— Пока бродили по Русскому Северу, — объяснил Виктор, — я всем желающим через каждые пять километров наливал. Точно по спидометру. Во-первых, идти веселей. Во-вторых, на окружающую действительность, как говорится, меньше нездорового внимания…
— Тогда чего ждем? — говорю. — Пошли.
Из милицейской «шестерки» достали коробки. Сгрузили перед моим подъездом. На вид получалось внушительно.
— Запас неслабый, — говорю, — до утра можно продержаться.
— Это что, — сказал Виктор, — первые дни на автозаке возили…
Поразмыслив, капитан решил остаться: «Мало ли чего». Он дал указание сержанту вернуться в ДК и доставить переводчиков. Посигналив длинными гудками, сержант уехал. Американцы весело отдавали честь машине ГАИ. Затем вслед за нами направились к подъезду. Мы с Виктором занесли коробки в мою квартиру.
— Айн момент! — закричал Виктор, выскочив на лестничную площадку. Он выставил перед иностранной делегацией полосатый жезл. Щедро улыбнулся: — Минуту на подготовку. Пли-из.